* * *
Виньо приложила ладонь к губам.
– Ох! Ох, Яго, как все нехорошо вышло с Витой! Хотела я с ней тогда поговорить, да слов не нашла. Ни я, ни Йож!
– Надо бы перед ней повиниться, – посетовал гном, споро собирающий вещмешок. – Да, вишь, Яго времени не дает, говорит, срочное дело! Или, – он выпрямился и посмотрел на Ягорая, – ты с ней поругался и видеть боле не желаешь?
– Я желаю ее видеть своей женой, – спокойно ответил тот, – но этот вопрос придется отложить до нашего возвращения. Сейчас она меня знать не хочет…
– А где Кипиш? – удивилась гномелла. – Намутил воды и исчез? Вот ведь паразит божественный!
Черноволосый пожал плечами:
– Не знаю, Виньо, давно его не видел.
– Может, помолиться ему? – предложил Йожевиж, затягивая мешок.
– Нет времени! – отрезал Яго. – Нам еще надо Рая найти!
– Ты курочку взял? – развернулась к жениху Виньовинья. – А баблио? А сухари не забыл?
Ее голос дрогнул. Широкими шагами Синих гор мастер подошел к возлюбленной и, обняв ее за голову, притянул к себе. Виньо глухо разрыдалась, уткнувшись лицом в его дорожный камзол.
– Ты… это… – бормотал гном, смущенно целуя рыжую макушку, – поговори с Вительей, покайся. За нас всех прощения попроси! Хорошо бы, конечно, Кипиш объявился и все ей объяснил, но на этого… – он по-гномьи сказал веское слово, от которого у Виньо загорелись кончики ушей, – надежи никакой! И, слышь, не изводи себя! Я скоро вернусь, и уже летом мы поженимся!
Виньо подняла на него заплаканные глаза.
– Вернись, – прошептала она, – мне без тебя ни под землей, ни на поверхности жизни не будет!
– Люблю тебя, глупая, – пробурчал Йожевиж, косясь на Яго и стремительно краснея.
Рю Воронн вышел на крыльцо, давая им проститься. Собираясь покинуть Вишенрог ради очередной опасной дороги, он прислушивался к себе в ожидании тревоги и тоски, но не находил их. Выбор оказался очевиден, просто отсрочен. Время – то, что нужно ему и Вите, чтобы осознать и пережить случившееся между ними, сделать верные выводы и вновь шагнуть навстречу друг другу.
Йожевиж встал рядом. Дернул плечом на тихий плач за захлопнувшейся дверью. Попытался пояснить:
– Впервые без меня остается с тех пор, как… А! – махнул рукой и принялся спускаться по лестнице.
Яго двинулся следом. Его лицо на миг озарилось недоброй улыбкой. Мама тоже оставалась в его доме лишь с Ируной и Тито. Но если Атрон решит заявиться и предъявить права на жену, его ждет большой-большой сюрприз. Точнее, два маленьких!..
* * *
Отойдя от окна, шут остановился рядом с королем. Спросил с явным сочувствием:
– Хэй, братец, скажи-ка мне, чего я не знаю?
Король смотрел на него, но будто сквозь. Этот взгляд был очень и очень далеко, и Дрюня дорого бы отдал, лишь бы увидеть те тайные картины, что полнили глаза закадычного друга чем-то, весьма похожим на сердечную боль.
В кабинет заглянул запыхавшийся королевский секретарь.
– Ваше величество, архимагистр Никорин просила передать, что на внутренней дворцовой площади наблюдается изменение магического фона, говорящее о скором открытии портала. Вам надо быть там, чтобы встретить делегацию гномов!
Редьярд поднялся, по-собачьи тряхнул широкими плечами, спросил сердито:
– Сейчас идти?
– Хорошо бы, – мягко улыбнулся Грошек, – свита уже там.
– Скройся! – приказал король, и Ян тут же исчез, тщательно прикрыв дверь.
Его величество посмотрел на Дрюню. Нехорошо так посмотрел. Болезненно. И спросил:
– Как ты думаешь, за что ОНА прокляла Кая?
Шут едва не отшатнулся, изумленный вопросом.
– Да вроде дело известное, – пробормотал он, – ты ее бросил, ведьму эту, и женился на другой.
Редьярд, тяжело вздохнув, едва заметно качнул головой.
– Нет, братец, – сказал он, – на самом деле не за это… А за то, что я отобрал у нее ребенка.
И с тоской взглянул в распахнутое окно.
– Ребенка? – изумился Дрюня. Лицо его озарилось пониманием. – И этот ребенок – Яго?
– Яго, – тихо согласился его величество. – Ягорай… Наш сын.
– Ваш?!.. – воскликнул шут. – Пресвятые тапочки!
– Время, говоришь, лечит? – невесело усмехнулся король, направляясь к двери. – Идем встречать наших очень дорогих гостей, а то ведь обидятся…
– Рэд… – жалобно позвал Дрюня.
Его величество резко вскинул руку. Блеснули массивные перстни, унизавшие пальцы.
– Оставь свои вопросы, шут! – грубо сказал он и уже мягче добавил: – Оставь до вечера. А потом напьемся до демоненков в глазах, и я тебе все выложу. Авось, на душе полегчает!
Послушно шагая за королем, Дрюня размышлял о том, что не время лечит душу, а такая банальная вещь, как простое человеческое участие.
