Чем ближе к Арене, тем громче становились голоса. Зрители ждали начала представления.
Серые каменные стены были высоки и крепки. У ворот толпились крайты во всевозможной одежде: начиная от поношенных пыльных плащей и заканчивая расшитыми золотом пестрыми камзолами. К будке-кассе, как змея, тянулась очередь.
Завидев гладиаторов, публика умолкла и расступилась. Грег шел за Загом. Ловил на себе любопытные и презрительные взгляды зрителей. Некоторые перешептывались и показывали пальцами.
Шагающий последним Рук отвечал им хмурым взглядом и цокал языком.
Два молодых буромордых, проверяющих билеты, пожелали Хлысту удачи и начали похлопывать по плечам проходящих мимо гладиаторов. Капитан получил свою порцию и изумился. Постепенно он становится одним из своих… Этого еще не хватало!
Однако стоило оказаться на Арене, как она выбила все посторонние мысли. Трибуны были заполнены едва наполовину. Но это — несколько тысяч зрителей! Вставшая публика аплодировала, размахивала флажками, кричала.
— Откуда столько? — прошептал Грег ошеломленно.
— Ночью целый флот «Гадюк» прибыл, — ответил Рук. — Большинство зрителей из столицы. А другие со всей Галактики слетелись. — Он вздохнул. — Вообще-то, это мало. Обычно пустых мест нет.
— Почему их мало? — поинтересовался Заг.
— Не знаю, — буркнул паренек.
Нижние ряды одной из трибун были огорожены сеткой — это места для здешних гладиаторов. Ожидая их, на пластиковых креслах скучали тощий лекарь Бэт и два молодых крайта с саквояжами.
«Небось тоже врачи», — подумал капитан.
— И где же ваш Хаос? — спросил он.
— Там. — Хлыст показал на противоположную трибуну.
— Ясно.
Бойцы заняли свои места. Публика не прекращала хлопать и кричать. Какой-то мальчуган лез через сетку и слезно молил дать автограф. Вместо него получил ругательство от тренера. Хлыст заметно нервничал. Расхаживал взад-вперед и поправлял воротник рубашки.
Солнце все-таки пробилось сквозь облака. Постепенно трибуны заполнялись. Между рядами ходили продавцы с подносами. При желании и тугом кошельке можно было купить экзотические фрукты и бутерброды с мясом редких зверей. У Грега складывалось впечатление, что некоторые крайты прилетели сюда лишь для того, чтобы пожрать. А еще, конечно же, получить от Отца Лио ответ на вопрос: как ему удалось стать таким жирным? Буромордые чавкали, как свиньи, пили из пластмассовых стаканчиков и кидали их себе под ноги. Нужно будет немало уборщиков.
За порядком следили десятки крайтов в темно-синей форме дегуристанских тюремщиков. Они были вооружены до зубов: ружье на плече, в кобуре бластер, на поясе палка-шокер.
Явно перепивший зритель начал громко материться и обливать соседей из стаканчика. Охранники были тут как тут. Заломили руки за спину и выволокли смутьяна прочь.
На удивление Грега, Рук совсем приуныл. Мрачный парнишка таращился на пустую Арену, изредка кидая взгляд на Зага.
«Боится за оннока, — подумал капитан. — А ничего не поделаешь. Я прирежу его».
МакАлистер посмотрел на меч — стальной, острый — и улыбнулся плотоядно.
Потом начал разглядывать зрителей. Судя по рожам сидящих неподалеку людей, это явно были уголовники. Вспомнив Пса, Грег сжал кулаки. Он очень надеялся на благосклонность Судьбы. Она обязательно должна подарить ему встречу с пиратом. Капитана затрясло от возбуждения. Он сделал глубокий вдох и медленный выдох. Лишь буромордым пристало терять над собой контроль. Люди превыше этого.
Наконец-то зрители перестали проходить через ворота.
— Все в сборе? — саркастично спросил Грег.
— Почти, — проронил Хлыст.
Оказалось, не хватает очень важных персон. К гладиаторам приковылял крайт с деревянной ногой.
«Кажется, водитель», — припомнил капитан.
Гость разместился позади бойцов и надел наушники с микрофоном.
— Второй там. — Рук показал Грегу на трибуну, где сидели чужие гладиаторы и Хаос. — А третий во-он, на центральной.
Как раз центральная трибуна и привлекла всеобщее внимание. Ее верхние ряды тонули в тени кумачового навеса. Там и появился здешний царь и бог — Отец Лио. Толстенный начальник тюрьмы вырядился в красный плащ с золотыми листьями и лозами. Дюжина рослых телохранителей не опускала ружья.
— Послушай, Рук, — негромко сказал капитан. — Его охрана на одно лицо. Как такое может быть?
— Все крайты для вас, людей, на одно лицо.
— Не лукавь. Ответь честно. Ты же прекрасно понимаешь, я умею различать вас. Но эти…
— А эти — разговор особый, — встрял Хлыст. — И об этом лучше не трепаться. — Тренер осмотрелся и добавил: — Во всяком случае, здесь.
Размышления об абсолютной похожести буромордых мигом выветрились из головы Грега, потому что вслед за Отцом Лио появился сайен, высоченный, в шипастых доспехах.
— Аскет? — прошептал капитан.
— А кто же еще? — ухмыльнулся Хлыст.
Высший, не задерживаясь, сел по левую руку от начальника тюрьмы. От Грега не укрылось, что Заг дрожит.
«О чем же ты болтал с сайеном?»
— Высший в хороших отношениях с толстяком? — спросил МакАлистер у тренера.
Хлыст сверкнул глазами и поправил строго:
— С Отцом Лио. Ясно?
— Яснее не бывает, — кивнул Грег. — Так что там с моим вопросом?
— Я тебе уже не раз говорил, что Аскет ни с кем не общается. Отец Лио просто приглашает его сидеть рядом с собой. А Высший не может отказать.
— Приглашает, значит… Красуется перед публикой.
— Помолчи, Шрам.
Грег не стал пререкаться.
Он ожидал гораздо более торжественного начала игр. С трубами и фейерверком. Все прошло намного скромнее. Над Ареной прозвучал голос:
— Очередной сезон открыт! Пожелаем удачи бойцам!
Зрители разразились овациями.
Все тот же голос объявил:
— Первым на Арену выйдет чемпион прошлого сезона, непобедимый Хаос! Против него четверо новичков: два крайта и два человека. Делайте ставки!
Откуда ни возьмись меж рядами появились буромордые в плащах песочного цвета. Гомонящая публика наперебой тыкала букмекерам купюры и монеты. Песочники еле успевали выписывать ставки.
— Поторопитесь! — вновь прозвучало над Ареной. — До начала поединка осталось четыре минуты!
Женщины-крайты с не меньшим азартом, нежели их мужья, бросались на букмекеров.
— Хаос! Хаос! Хаос!!!
Пожалуй, лишь безумцы ставили против чемпиона.
И вот произошло то, чего ждал Грег, — протрубили трубы. Над Ареной повисла звенящая тишина. На противоположной трибуне поднялся высоченный крайт и вышел на песок.
