явно с умыслом поставил нас в зону ожидания именно здесь. А значит, и патрульный корабль, который прилетит через… сколько там осталось?.. тоже может оказаться в доле. За нас взялись серьезно.
Он наконец снял шлем, стянул с головы подшлемник и вытер им потное лицо.
— Боя с патрулём мы не выдержим, — заметил Вольфрам.
— Тогда что делать? — спросила Юми, запрыгивая обратно в капитанское кресло.
— Я думаю, думаю… — бормотал Виктор. — В борткомпьютере пирата что-нибудь нашлось?
— Пусто как в вакууме, — ответила девушка. — Кораблю стёрли память перед вылетом. Тщательно. С многократной перезаписью случайными числами.Теперь даже на физическом уровне ничего не восстановишь. Остальное они стирали уже перед абордажем, в спешке. Это я восстановила, но там ничего нет. Чуть-чуть навигации и запись нашего боя их глазами…
На главном экране замелькали страницы. Действительно ничего нового. Пират появлялся у маяка и шел прямым курсом в зону ожидания на встречу с «Кицунэ»
— А откуда он прилетел-то? — спросил Виктор. — Система хотя бы.
— Всё стёрто. Вот, видишь? Я скачала всё подряд. Есть еще отладочные журналы прыжкового двигателя… — Юми застучала пальцами по клавишам. — Но там какая-то абракадабра.
На этот раз изображение появилось на пульте перед Виктором. Крохотный файл с одной длиннющей строкой из букв и цифр. Действительно никаких ассоциаций. Даже прочитать это вслух было невозможно.
Но тут борткомпьютер «Кицунэ» подумал, поискал, да и вывесил рядом подсказку — «маяк отсутствует в справочнике». Виктор замер, а потом тихо спросил:
— Это что… оно?
— Увы, да, — ответил Вольфрам.
Как оказалось, он стоял прямо за креслом Виктора.
— Да что у вас там? — фыркнула Юми.
Ударила по клавишам, и вывела файл на главный экран, поверх драпающего водовоза. Уставилась на него не мигая. Прочла подсказку борткомпьютера, еще что-то нажала — видимо, заставила проверить справочник еще раз. Медленно повернулась к Виктору и тихо спросила:
— Это… оно, да?
— У кодов маяков есть определенный формат записи, так? — спросил Виктор.
— Да.
— И если бы в нём были ошибки, компьютер бы не прочитал его вообще?
— Конечно.
— Но он увидел формат записи, — Виктор махнул рукой в сторону экрана. — И полез в справочник. Я правильно понимаю?
— Технически — да, — кивнула Юми.
— А какой шанс, что при «перезаписи файла случайными числами» формат останется правильным? Ноль целых, хрен десятых? Значит, файл не трогали, и мы с тобой оба это понимаем.
— Так, вырубаем тягу… — засуетилась Юми. — Скормлю это прыжковому двигателю, и сразу всё увидим…
— Нет нужды, — вдруг сказал Вольфрам.
Все обернулись и посмотрели на него. Виктору для этого пришлось развернуться в кресле, но он даже не почувствовал боли в боку.
— Нет нужды, — повторил четырёхрукий. — Теперь вы и сами всё видите. Теория вашего друга Шульца — не теория.
— Незарегистированный маяк? — не унималась Юми. — Или даже… построенный не людьми?
— Точно так.
— Это же, — заволновалась Юми. — Это же…
— Это всё объясняет, — поморщился Виктор. — Абсолютно всё.
— Скажи прямо уже!
— Для начала, — Виктор поморщился от боли в боку. — Предлагаю смотаться отсюда подальше. А после поговорим в спокойной обстановке. И попутно выковыряем меня из этого комбеза…
— Согласен, — ответил Вольфрам и пошел к левому пульту. — Капитан, если мне вернут допуск, я мог бы взять маневрирование на себя.
— Сама справлюсь, — фыркнула Юми.
— И вы знаете, как избежать обнаружения при быстром разрыве дистанции?
— Не учи ученую! Лучше сядь.
Ускорение рывком увеличилось с двух десятых где-то до двух целых. Или даже больше. Виктор скосил глаза на приборы. Точно, два с половиной. Юми торопилась улететь подальше, прежде чем патрульный корабль окажется достаточно близко. А в том, что он вылетел, никто уже не сомневался — эта история просто не могла стать еще хуже.
* * *
В прыжок ушли как только появилась возможность. Целью был Хаб-3 — в этой части освоенного космоса все дороги вели через него. Виктор всё ждал, что Юми рискнёт передать весточку домой. Но, похоже, девушка решила осторожничать до упора.
Тем временем к космическим приключениям добавилось целых два эпизода. Виктор до сих пор удачно избегал посещения туалета в невесомости — везло на моменты, когда «Кицунэ» шла под тягой, пусть даже и небольшой. А тут пришлось. И была бы нормальная невесомость, а то прыжок, когда корабль время от времени трясёт и крутит. Конечно, умные инженеры всё предусмотрели, но удобнее от этого не стало, а чтение инструкции заняло гораздо больше времени, чем сам процесс. А еще дурацкое гигиеническое устройство из скафандра болталось на своих трубках и лезло под руку. Виктор так и не научился им пользоваться.
Да, он всё еще был в комбинезоне аварийного скафандра. Наотрез отказался снимать, пока сила тяжести не появится. Пришлось терпеть все сорок минут прыжка. Но как только Юми дала тягу, мгновенно появился Вольфрам с аптечкой в руках. Будто ждал. Усадил Виктора на скамейку в кают-компании и начал экзекуцию. По другому это не назовешь. Когда пуля распорола скафандр, разница давлений затянула кожу в дыру. Герметичность сохранилась, но пошла кровь, и внутренний слой комбинезона, предназначенный «для комфортного ношения», пропитался и прилип к ране. Теперь всё это с треском отрывалось. Пару раз хотелось вскрикнуть или выругаться, еле сдержался. Вольфрам работал быстро и четко. Руки — как стальные клещи. Виктор ощущал себя манекеном с курсов первой помощи.
Очень кстати появилась Юми. Вышла из лифта, сразу направилась к кухонной зоне и полезла в шкаф за консервами. Кошмар у неё на голове уже более-менее напоминал прическу — как-то умудрилась поправить, даже в невесомости.
— Я придумал! — громко сказал Виктор.
Сказал, чтобы отвлечься от экзекуции, а громко получилось само.
— Что конкретно? — ответила девушка, не доставая головы из шкафа. Голос звучал немного глухо.
— Ну, ты просила подкинуть тебе идей, — напомнил он, морщась от боли в боку. — Типажей для рисунков.
— И что ты придумал? — спросила Юми, вылезая из шкафа с тремя банками консервов.
— Если секретарши слишком банальны, то как тебе, например… медсестры? Симпатичная на лицо, улыбчивая, вежливая…
— Услужливая, — подсказала Юми.
— Это про горничных, но пусть будет, — усмехнулся Виктор. — Вся такая
