вклинился Вольфрам.
— А через контору Шульца артефакты легализуются. И я начинаю думать, что он в доле. Как минимум. Зараза…
Последнее слово было не о Шульце. Просто Виктор поздно заметил, что отвечает уже другому человеку. Вольфрам, сволочь, очень быстро соображает.
— А как вы попали ко мне? — продолжал четырёхрукий.
— Шульц отправил. Проверять теорию про незарегистрированные маяки. А потом…
Виктор задумался. Хотелось сесть, заварить себе кофе — настоящего, а не растворимой гадости — и спокойно подумать. И авторучку. Обязательно. Жестикуляция пистолетом отдавала чем-то психиатрическим, самому неудобно было.
— Что потом? — поторопил его голос Юми из наушников.
— А потом кому-то не понравилось, что Вольфрам нам сказал. Или что он может сказать, — Виктор повернулся к четырёхрукому. — После этого нас уже трижды пытались убить. Сначала — твоя крыша…
— Крыша Паука, — торопливо поправил Вольфрам.
— … потом в космопорту. И теперь вот пират с рельсотроном. Хотя какой он пират, он киллер. При серьезных ребятах, за нехилые деньги. Соответственно, на кону еще больше денег. И наш Вольфрам знает что-то такое, что серьезным людям поперек горла…
— А я?.. — неуверенно спросила Юми.
— Что «а я?»⁈ — сорвался Виктор и резко повернулся к камере. — Говорил тебе тогда не ходить со мной? Говорил⁈ Но ты же сильная, независимая и никому не веришь. Хотела поиграть во взрослые игрушки. Вот теперь добро пожаловать в нашу песочницу, вакуум её забери…
Из наушников раздался сдавленный всхлип. Виктор развел руками, а потом медленно повернулся к Вольфраму.
— Итак? — спросил тот.
— Излагай, — выдохнул Виктор.
— Предположим, я знаю причину.
— Уверен?
— Не абсолютно, — развел верхней парой рук Вольфрам. — Но вероятность слишком высока. Готовы меня выслушать?
— Валяй, — махнул рукой Виктор.
Юми не ответила, но внешняя дверь шлюза «Кицунэ» вдруг зажужжала электроприводом и открылась.
— Я же говорил, — улыбнулся Вольфрам. — Очень разумная и порядочная девушка.
Тем не менее, он поспешил зайти из коридора в шлюз. Виктор поторопился следом — женщины непостоянны, Юми могла и передумать.
* * *
Едва наружная дверь закрылась, как за переборками послышался лязг и вибрация — переходной коридор отсоединился и теперь втягивался в борт, складываясь гармошкой. Через пару секунд появилось и ускорение — Виктора не сильно, но заметно потянуло вниз и вбок. Юми работала маневровыми двигателями, «вперед» и одновременно «боком в сторону от пирата». Пока выравнивалось давление, рывком включился главный двигатель, скорее всего один из трёх — явно ощущались уже привычные 0,2G. Обычно после расстыковки отходят подальше, чтобы ничего не прижечь выхлопом, но с подбитым пиратом осторожность была уже не нужна.
Вышли в трюм. Там был разгром, несколько стенных панелей оторвало, из щелей торчала странная зеленая пена.
— Пропитка в гермозатворе свежая, — объяснил Вольфрам. — Мелкие отверстия затянулись. Потому и не растеряли весь воздух. Обычно на старых кораблях пена высыхает, а возобновлять дорого.
— Но всё равно потом дырки заваривать? — уточнил Виктор.
Он только сейчас понял, как сильно устал. Аж колени подкашивались, несмотря на низкую силу тяжести. И еще что-то резало левый бок.
Зашли в лифт. Пока ехали, Юми устроила еще одно выравнивание давления. В трюме оно было больше чем на борту пирата, а в рубке и вовсе сохранилось нормальное. Виктор даже в скафандре ощущал перепады. Вольфраму, должно быть, прилично дало по ушам, но он не подал виду.
Бок, тем временем, резануло еще сильнее. Виктор поморщился.
— Я всё ждал, когда ты заметишь, — сказал Вольфрам. — Пока не трогай, рана не опасна. Но снимать скафандр будет больно.
Виктор провёл рукой по боку и увидел на перчатке кровь. Почему её не было раньше?
Когда дверь в рубку открылась, оказалось, что не только у Виктора проблемы со скафандром. Юми делала стрижку карэ — это самые длинные волосы, которые не мешают в космосе — и заливала жутким количеством лака для волос, чтобы даже в невесомости прическа держалась как надо. Но сейчас к этому добавились подшлемник с гарнитурой, стресс и обильное потоотделение. И когда девушка решила снять шлем, на голове образовался кошмар. А зеркал в рубке не было, и масштабы трагедии Юми осознала только по смеющимся глазам Виктора. И тут же злобно фыркнула.
— Все пираты мертвы, — сказал Виктор, неловко шевельнулся и сморщился от боли.
— Все?
— Было четверо. Осталось двое, а потом один убил другого.
— Как так? — удивилась Юми.
— Знал, что нам нужен «язык», и хотел остаться незаменимым.
— А его куда дели?
— Он… резко дёрнулся на глазах у людей с оружием, — соврал Виктор. — Получилось быстро и глупо.
— А в жилых отсеках ты в кого стрелял? — напомнил Вольфрам.
— В подружку как раз этого пирата. Надувную.
Юми хохотнула и прикрыла рот рукой. Даже на мгновение забыла и про пиратов, и про кошмар на голове.
— А убил он капитана. Фаната твоего творчества…
Виктор двинулся было к креслу, но неловкое движение снова вызвало боль в боку.
— Он ранен? — спохватилась Юми.
— Вскользь прошло, — ответил Вольфрам. — Распороло скафандр, и кожу затянуло. А потом наружное давление выровнялось.
— Кровь пошла и скафандр приклеился, гад, — прошипел Виктор. — Вакуум бы забрал эти комбезы в обтяжку…
Он наконец присел в кресло и теперь пытался устроиться так, чтобы рана меньше беспокоила.
— В «традиционном» скафандре ты потерял бы много воздуха, — заметил Вольфрам. — Было бы хуже.
— Да по барабану, только помогите эту хрень теперь снять, — прошипел Виктор.
Он засунул пистолет в боковой карман на кресле и неловкими движениями отстёгивал шлем.
— Сколько у нас времени? — вдруг спросил Вольфрам.
— Смотря что мы будем делать дальше, — ответила Юми.
Нажала пару клавиш на пульте, и на главном экране появилось изображение с телескопа. Корабль, вид сзади. Судя по всему, что-то большое и тяжелое — целых пять двигателей, крестом.
— Водовоз, — объяснила девушка. — Драпает на полной тяге и кричит в открытый канал, что наблюдает бой и абордаж.
— Я ответчик перед боем выключил, — сказал Вольфрам, почесывая подбородок верхней правой рукой. — С такой дистанции можно определить только класс корабля, и то приблизительно. «Кицунэ» легко успеет уйти неузнанной.
— Ты уверен, что нужно уходить?
— Придётся, — вклинился Виктор. — Диспетчер
