хотя местность не располагала к быстрому передвижению.
А через какое-то время среди булыжников возле озера мы заметили выступ породы ляпис виртус с вкраплениями красно-фиолетовых кристаллов.
— Нергал меня побери! Сегодня нам улыбнулась удача! — воскликнул дядя. — Мы нашли камни! В первый же день! Только представь себе, Вячеслав!
— Согласен, удачная вылазка получилась, — я был более сдержан, хотя и меня переполняла радость, ведь теперь о проблемах с деньгами можно забыть.
Подойдя к породе, дядя достал кирку, собираясь ковырять камни, но я остановил его.
— Можно сделать всё проще, — я сосредоточился на структуре породы, и вскоре она стала крошиться, превращаясь в песок, в котором лежали очищенные чудо-камни.
— Нергал меня побери, ты где такому научился? — изумился дядя, осматривая в руках один из гладких камешков. — Не знал, что такое возможно.
— Да так… — загадочно проговорил я. — Это неважно. Важно то, что мне не надо возиться с киркой целый час, чтобы выдолбить жилу.
Дядя посмотрел на меня озадаченно.
— Не знаю, что у тебя за секреты, но способностями ты обладаешь просто уникальными. Говорю же, мы вдвоём горы свернём. Разбогатеем!
Я собрал камни в подсумок, и мы продолжили поиски. Вскоре обнаружилась ещё одна жила, а потом долгое время нам не попадалось ничего. Дядя решил даже не смотреть оставшиеся координаты. Зачем, если и тут добычи полно? И мы бродили среди скал, уставившись на стрелку прибора и останавливаясь, едва кому-то из нас казалось, что та вздрогнула.
Но следующие два часа не принесли никакого результата, кроме того, что мы чуть не заблудились среди окаменелых наростов. Решили возвращаться. Мы уже часов десять таскались по нижним слоям и оба дико устали.
— Когда ты планируешь продать камни? — спросил я на обратном пути.
— Постараюсь поскорее. Но, боюсь, на это потребуется время. Видишь ли, я не смогу продать камни официально, через министерство. У нас куб не зарегистрирован. К тому же это не слишком выгодно. Придётся искать нелегальные способы, по крайней мере, на первое время.
— У вас есть кто-то не примете?
— Пока нет. Ещё не искал. Не думал, что камни у нас появятся так быстро. А теперь подключу все свои связи.
— Только у меня есть условия. Я хочу больше половины от выручки, поскольку извлёк эти камни я сам. Сами бы вы ещё часа три возились.
— Ладно, процентов шестьдесят тебя устроит?
— Семьдесят. Вы только камнеискатель и координаты достали и помогли отбиться от стаи, хотя я и сам справился бы. Куб так-то мой, и камни извлёк я.
— Всё понимаю, но координаты так-то мне тоже круглую сумму стоили. Давай, ни мне, ни тебе — шестьдесят пять. Хорошо?
— По рукам. Только я часть добычи заберу камнями.
— Зачем?
— Повезу в Москву. Как знать, может быть, найду скупщика быстрее, чем вы.
— Где? В школе? А впрочем… пробуй. Может, действительно быстрее меня найдёшь. Там же столица, там много народу этим занимаются. Только осторожнее будь, чтобы не нагрели тебя. Официальный курс — два рубля за унцию. Смотри, чтоб не меньше трёх давали. А поскольку камни у нас уже очищенные, то и все пять надо запрашивать, по-хорошему. Минимум четыре с половиной.
— Буду иметь в виду.
Я не слишком-то доверял дяде. Он мог меня обмануть причём так, что я даже не пойму этого. С другой стороны, я не был уверен, что найду скупщика быстрее, чем он, поэтому решил взять только двадцать камней из почти сотни, которые мы добыли.
Когда мы вышли из лаза в наш мир, был ывечер, солнце садилось за горизонт. Две другие точки уже не успевали проверить. Я уложил куб, шесты и треногу в чемодан. Егор собрал все вещи, и мы вернулись к машине.
До гостиницы я доехал вместе с дядей. Напоследок он обещал где-нибудь через месяц снова отпросить меня из школы, чтобы отправиться на поиски камней. За это время он также надеялся найти скупщика.
Я попрощался, вылез из машины и взбежал по ступенькам высокого крыльца гостиницы. В кармане приятно похрустывали два десятка красно-фиолетовых кристаллов — моя первая добыча, принадлежавшая только мне и никому более. Двадцать неогранённых чудо-камней — это почти тысяча рублей, а то и больше. Впрочем, вначале их продать надо, а это тоже, как оказалось, непросто.
На следующий день я рано утром с двумя чемоданами — один с вещами, другой с кубом — поехал на такси к тётушке, отдал ей куб и предупредил, что буду иногда заходить и брать его на некоторое время. Наталья Борисовна не стала меня мучить вопросами, зачем да почему. Мол, я — хозяин артефакта, мне и решать. И мне это в ней понравилось.
Больше всего я опасался слежки, но, похоже, её не было. По крайней мере, никаких подозрительных авто, едущих за мной, не обнаружил, и после визита к тётушке помчался на вокзал.
К вечеру я уже был в общежитии, где меня по обыкновению встретили расспросами трое приятелей. Перед отъездом я сказал им, что отправляюсь навестить больную матушку, поэтому они не знали о моей истинной цели. А ночью, когда все уснули, я выбрался из общежития уже известным мне тайным путём через окно и отправился к клёну закапывать тетрадь, трофейный артефакт и завёрнутую в платок горсть чудо-камней.
* * *
Во время моего отсутствия кто-то распустил по школе слух, будто император собирается снять с должности нашего покровителя. Впрочем, говорили об этом мало. По большому счёту, учащимся было плевать, кто станет следующим покровителем или директором. Такие вещи ребят мало волновали.
А вот меня слухи заставили задуматься о дальнейшей учёбе в пятнадцатой школе. Новый покровитель наверняка узнает о моих способностях. И что он будет делать с этой информацией? Отправит меня в другое учебное заведение или попытается использовать в своих целях, как и Воротынский?
В этот день после уроков сторож общежития принёс мне загадочную записку, в которой содержалась просьба прийти сегодня после ужина в сквер за учебным корпусом. Когда я прибыл туда, на лавочке с книжкой в руках сидела Марианна Васильевна.
Мы поздоровались, и я устроился рядом.
— Очередная загадочная записка, — проговорил я. — Почерк такой же, как и у прежней. Я сразу понял, что это вы.
— Не видела вас во вторник на своём уроке. Мне сказали, у вас матушка заболела. Как её здоровье?
— Уже лучше. Поправляется. Как хорошо иногда отдохнуть несколько дней от монотонной учёбы.
— Скучаете по дому?
— Не сильно. Дом, где я рос, принадлежит моему отчиму. У меня связано с ним много плохих воспоминаний.
— Очень жаль. Тяжело, когда
