что ей позавидовала бы даже луна. Черты ее лица были одновременно притягательными и отталкивающими. Острые скулы на впалых щеках выделялись так сильно, что казалось, о них можно было порезаться. Пухлые губы наводили на мысли о поцелуе, а глаза цвета стали говорили: «Только рискни». Расшитое драгоценными камнями платье выглядело так, словно его соткали из звездного неба.
По левую руку от беловолосого мужчины стояла женщина невероятной красоты. Ее длинные каштановые волосы были собраны у висков золотыми заколками в виде роз и падали на плечи блестящим каскадом локонов. Коралловые губы идеальной формы и пропорций выглядели мягкими и нежными. Я никогда не видел женщины прекрасней, чем эта. Она словно светилась изнутри каким-то особенным светом, как и ее лазурные глаза.
Она подошла к бессознательному Мэйтлэнду и с нескрываемой болью на красивом лице погладила его по щеке.
– За твои преступления, Кеаск, ты будешь отвечать перед своим отцом. Пусть Мюридхак решает, что с тобой делать, – сказал беловолосый мужчина с золотыми глазами.
– А как же он? – прошипела богиня, указывая на Мэйтлэнда. – Перед кем будет отвечать он? Он похитил шестьсот шестьдесят шесть душ, чтобы устроить бойню!
– Мой сын будет отвечать передо мной, – спокойно ответил мужчина. – И, в отличие от тебя, он прекрасно знал, что волю Эхнатаима невозможно подчинить. Мы с ним сами придумали и пустили эти нелепые слухи для того, чтобы те, кто замыслит недоброе, действовали по ложным инструкциям.
– А как же души… он убил столько девушек…
– Мэйтлэнд забирал имена из списка мертвецов Сайл, чтобы ставить метки жертвы лишь на тех, кто и так был почти мертв. А после отпускал их души. Все, что он делал, было просто спектаклем, призванным напугать тебя и заставить вернуть то, что ты отняла.
– Но сердце Эхнатаима…
– Похищено, чтобы вернуть его законному владельцу. Что уже давно пора было сделать.
Кеаск открыла рот и тут же закрыла.
– Единственным преступлением моего сына было жуткое своеволие, и он понесет за это наказание. Так же, как и ты, Кеаск.
Он подал знак темноволосой женщине, и та, положив руку на плечо речной богини, исчезла вместе с ней.
Теневая клетка растворилась, освобождая меня. Беловолосый мужчина, который, как я понял, был самим Двэйном, сделал пас рукой, и на мосту появилась Эйлиин.
Мокрая и абсолютно неподвижная.
Мои внутренности заледенели.
Абсолютно не чувствуя собственных ног, я сделал шаг. Затем еще один. Внутри меня грохотал страх, и я ничего не слышал, кроме его яростного шума, который пытался разорвать мои барабанные перепонки.
Ноги подкосились сами собой, и я упал рядом с телом девушки на колени.
Одного взгляда на нее хватило, чтобы понять – в этом теле больше нет жизни. Это просто оболочка человека, который мне был нужен как воздух. Я почувствовал ее смерть раньше, но по-настоящему осознал лишь сейчас.
Трясущимися руками я прикоснулся к ее лицу. Застывшие зеленые глаза смотрели сквозь пространство в пустоту ночного неба. С намокших ресниц, словно слезы, стекала вода. Эйлиин выглядела точь-в-точь как в моем сне. Я сгреб девушку в свои объятья и крепко прижал к себе. Губы коснулись ее волос. Я прикрыл глаза, ощущая, как боль вонзала в мою грудь стрелы. Снова и снова. Глубже и глубже.
Хотелось кричать, но я почему-то не мог выдавить из себя и звука.
Эйлиин лежала безвольной куклой. Я гладил ее мокрые волосы и раскачивался из стороны в сторону, пытаясь убаюкать то ли ее, то ли свою собственную боль.
Рядом со мной на корточки присела та самая женщина в бордовом платье. От грусти в ее глазах мне стало тошно. Я отвернулся, мечтая, чтобы они просто ушли и оставили меня наедине с моим горем.
– С рассветом проклятие моего сына спадет, и ты получишь все, что он тебе обещал по условиям сделки. Ты хочешь это?
Я не хотел. Я хотел перестать ощущать то чувство, что разрывало меня изнутри на куски. И чтобы на меня перестали смотреть так жалостливо. Чужое сочувствие абсолютно бесполезно, ведь оно ничего не сможет исправить.
– Я могу разорвать вашу связь с девушкой, и ты проживешь долгую жизнь, – продолжила женщина.
– Мне ничего не нужно, – тихо сказал я.
– Ты отказываешься от славы, величия и долгой жизни ради любви? – зачем-то переспросила богиня.
– Да.
«Прошу, оставьте меня», – хотелось добавить, но все мои силы куда-то подевались. Я чувствовал себя как хрустальный стакан, упавший на пол и разбившийся на сотню маленьких кусочков, которые уже ничем не склеишь.
– В таком случае прими от меня другой дар.
Богиня сняла с шеи Эйлиин «Поглотитель души», по очереди коснулась нас с девушкой. Я ощущал теплоту женских пальцев и запах роз. После этого она встала и растворилась в воздухе вместе с беловолосым мужчиной и Мэйтлэндом.
Мы остались одни: я и неподвижная девушка в моих объятьях.
Через несколько часов должен был наступить рассвет, который заберет мою жизнь, и мы снова встретимся, но уже в другом мире.
Все эти несколько часов я так и сжимал Эйлиин в руках, рассказывая о водном дворце; о городах, в которых побывал; о самой вкусной еде, которую пробовал в других Империях; пересказывал любимые баллады; делился впечатлениями о самых красивых местах Империи Черной Короны и животных, которых мне довелось видеть.
Постепенно рассвет начал проступать из-за линии горизонта, окрашивая пространство в золотистые тона.
Осталось совсем чуть-чуть.
Мне не было страшно, я уже давно не боялся умереть. Я боялся лишь одного – не встретить ее по ту сторону жизни. Ведь меня ждали пыточные темницы Мэнфистериума, куда такие светлые души, как она, не попадали.
– Что тебе еще рассказать? – спросил я, прижимая ее к себе еще сильнее.
– Расскажи, что ты знаешь о ксервудах, – раздался тихий женский голос.
Мое сердце грохнулось в ледяную пропасть. Я на секунду застыл, боясь поверить, а затем медленно перевел ошарашенный взгляд на Эйлиин. Она улыбалась, глядя на меня в ответ. На щеках девушки играл румянец.
– Я… я умер? – сипло спросил я.
Должно быть, так и было. Несомненно. Видимо, боги все же сжалились над нами, позволив встретиться еще раз. Но девушка отрицательно помотала головой.
– Ты настоящая? – спросил я, прикасаясь к ее лицу и ощущая теплоту кожи под пальцами.
– Вроде как, – хмыкнула она, передразнивая мой тон, с которым я ответил ей на такой же вопрос тринадцать лет назад.
– Но как?
– Нэндэг просила передать, что ты сделал правильный выбор.
Все еще не веря в собственное счастье, я коснулся губ Эйлиин, зарываясь пальцами в ее волосы. Она ответила не колеблясь, словно только этого и ждала. Этот
