оказались порядочными. И это радовало. Мелькали только две. Как раз те, которых он бы и не назвал своими. С одной пара свиданий и с другой чуть больше. Обе были год назад… или полтора. Как раз после разрыва с Дуней, когда просто физиология. И даже имена потом вспоминаешь с трудом. Зато они решили сделать на этих свиданиях имя.
Радовало то, что Май удалось избежать огласки. Пока удалось. Он берег ее как мог. Везде ходил один. Но после этих фотографий… если опубликовать… как она переживет? Фотографии с Дуней получились очень говорящие. Сразу видно, что далеко не чужие люди сидят. А у Дуни семья. Если дать ход снимкам – ударит и ее. Больно ударит. И по Май. Тоже. Ударит.
Илья поднял голову и посмотрел на Алису.
– Бомба, да? – улыбнулась она.
Он отложил в сторону фотографии и откинулся на спинку кресла:
– Чай? Кофе? Вино? Шампанское? Коньяк?
– О-о-о… у тебя все это есть? – искренняя улыбка. Алисе интересно.
– Все.
– Тогда… пожалуй… шампанское. Оно сочетается с риском.
– А ты рискуешь? – поинтересовался Илья.
– Мне кажется, что рискуешь ты.
Илья нажал на кнопку внутренней связи и отдал распоряжение. Светлана Егоровна принесла бутылку холодного шампанского, фужеры и горький швейцарский шоколад.
Когда они снова остались вдвоем, Илья открыл бутылку и разлил содержимое по узким бокалам.
– За удачные переговоры, – отсалютовала Алиса и сделала глоток.
– Так что тебе надо? – Илья неторопливо пил, разглядывая свою собеседницу.
– Деньги, конечно, – собеседница лучезарно улыбнулась. – Раз уж ты против брака. А жаль.
– Думаешь, я женюсь на женщине, которая нанимает частного детектива?
Алиса пожала плечами:
– Честно говоря, ты возбудил во мне жгучее любопытство, сказав, что кто-то есть. Мне просто захотелось на нее посмотреть. Что же это за женщина такая особенная? Ну вот я и наняла… сначала на неделю в мае. И это был сюрприз. Никогда бы не подумала, ведь девочка настолько… как бы это сказать… не нашего круга. А потом проплатила еще неделю в июне. Опять же, стало интересно – ты еще с ней или уже надоело? И в результате новая неожиданность! Свидание с бывшей.
– Не свидание.
– А неважно. Ты потом сам будешь всем объяснять, что же это было, – Алиса развернула маленькую квадратную шоколадку. – Когда я получила фотоотчеты, то поняла, что, наверное, ничего у меня с тобой не получится, и почти забыла, а тут такие события и ты, почти медийное лицо – герой-любовник, можно сказать. А у меня, знаешь, сейчас не лучшие времена. Отец установил ежемесячный лимит, и я никак в него не вмещаюсь. Пришлось влезть в долги. В общем, черт с ним, с браком, деньги нужны.
– Очень? – Илья сделал глоток шампанского.
– Очень. И тут все сошлось, понимаешь? Интерес к твоей персоне, фотографии. Осталось лишь найти выгодного покупателя. Решила начать с тебя. Право первой ночи, так сказать.
– Сколько?
Алиса взяла со стола бумагу, ручку и написала цифру.
– Однако, – Илья повертел в пальцах листок, – какой большой у тебя долг.
Алиса сладко улыбнулась:
– Ну, ведь мы же с тобой знаем, что те прошлые любовницы – ерунда. Вчерашний день. Зрители жаждут хлеба и зрелищ. А здесь, – гостья взглядом указала на фотографии, – настоящее. И очень интересное. Молоденькая студентка и замужняя женщина из прошлого. За такое заплатят все, с руками оторвут. Но я сначала пришла к тебе. Оцени.
– Еще шампанского?
– Не откажусь.
Илья наполнил фужер Алисы.
– Будем считать, что я оценил. И готов заплатить даже больше означенной суммы.
Он отставил свой пустой бокал в сторону и потянулся к выдвижному ящику стола, выудил оттуда тонкую пластиковую папку.
– Услуга за услугу, – папка легла перед Алисой.
Она неторопливо листала страницы, знакомясь с содержимым, а потом подняла взгляд. И куда-то разом исчезла вся игривость:
– Что это? Откуда?
– Откуда не скажу, а вот что… Если в двух словах, то у твоего отца, Алиса, большие проблемы. Вляпался он очень сильно. И судя по тому, кем эти данные получены, сверху знают. Поэтому грянет, и громко. Это всего лишь вопрос времени.
Она безмолвно смотрела на Илью, забыв и про шампанское, и про шоколад. В глазах был не просто страх, почти… да, ужас.
– Слишком много незаконного. Как ты понимаешь, если дать ход моей информации, то она легко перекроет все твои фотографии. Но я… не хочу этого делать. По старой дружбе, так сказать. И по старой же дружбе прими совет. У тебя от силы месяц для того, чтобы найти кого-то и выйти замуж. В этом случае получишь частичную защиту, когда начнется. А оно начнется.
Алиса потянулась к фужеру и выпила его залпом.
– Я умею держать слово и не буду ни с кем делиться имеющейся у меня информацией. Но если хотя бы одна из этих фотографий просочится хоть куда-нибудь, я без раздумий пущу в ход папку. Сразу же.
* * *
Оно наваливалось душным, не дающим дышать одеялом. И было средство от этого – простое, действенное. Не смотреть, не читать, не искать информацию. Но именно это средство и невозможно оказалось применить.
Дня не проходило, чтобы Майя не вскрывала этот нарыв. Не расчесывала эту болячку. Пересматривала ток-шоу, перечитывала статьи в глянце – журналы приходилось прятать от Ильи. В какой-то момент наступило перенасыщение, и она перестала это делать.
И пришло время мыслей. И острой, жгучей, как перец чили, ревности.
Ты был с ними, да? Они были тут, в нашем доме, в нашей постели? Пили из наших чашек, сидели на нашем диване. Ты целовал их? Обнимал? Брал? И тебе было с ними хорошо?
Она хотела выплакать эту взрослую, острую, женскую боль – и не могла. Время детских слез прошло. А то, что происходило… Слезами горю не поможешь, именно так. И Илье трудно. Этот камень на душе – ее. Надо нести самой.
И все же камень сорвался. В один из последних августовских дней.
Все привычно – его позднее возвращение и поздний ужин. «Чай будем пить?» – «Будем». Она успела взять в руки жестяную алую банку, когда за спиной пикнул телевизор, извещая о том, что его включили. Только не это! Хватит! Достаточно.
– Не включай!!!
Телевизор успел произнести пару слов голосом диктора, а потом снова стало тихо. Илья подошел близко, послышался звук пульта, положенного на столешницу. Июль стоял рядом, за спиной, Майя чувствовала и слышала все – тепло его тела, золото его дыхания. Руки на плечах, что развернули к себе.
– Май?
– Тебе было хорошо с ними? – вопрос вылетел сам собой. Пальцы до
