Пока я на цыпочках бегал искал пульт, меня всё-таки засекли. В окно ударил камешек. На ведьму это уже не похоже! Я выключил лампочку на кухне и осторожно из-за шторы глянул на улицу. Внизу под самым фонарём, не скрываясь, стоял Рыжий.
Тьфу ты, блин, напугал! Я уже хотел распахнуть окно и крикнуть ему, чтобы поднимался, но что-то остановило меня. Странное внутреннее «стой», которое не позволило мне оставить Ваську в палате, когда мы уходили в лес. Оно опять появилось. Но это же просто Рыжий! Или нет?
Отчего-то мне тогда настойчиво не хотелось открывать ему дверь. Не от того, что ночь на дворе, не от того, что просто так в гости ночью не ходят (значит, там что-то срочное, к чему я не готов). Не поэтому. В горле шевельнулся ком – клубочек страха за хрупкий кусок глины, от которого теперь зависит моя жизнь. Я просто боялся впускать Рыжего, я видел в нём непонятную угрозу. Да что он может сделать?! А вот не знаю, но это-то и страшно. Просто мой мир столько раз перевернулся за последние дни, что я уже не знал, где свои, а где чужие.
Рыжий вглядывался в окно, а потом пошёл в подъезд. Там вроде кодовый замок, а он открыл дверь спокойно, хотя из-за козырька я его манипуляций не видел, но… Нет, лучше не пускать!
В коридор я всё-таки вышел. Прилип к глазку и стал ждать. Мне казалось, опасность должна выдавать себя взглядом или видом. Хотя знал, что нет. А всё равно прилип. Рыжий взлетел на этаж, будто за ним черти гнались, и затрезвонил в дверь. Я не хотел его пускать тогда, но у меня сработал какой-то неведомый рефлекс: человек торопится – пусти, потом разберёшься. Рука сама потянула задвижку, ноги сами сделали шаг назад. Рыжий влетел и захлопнул за собой дверь, а ещё спиной к ней прижался, как в кино про погоню.
–Тщщ! Она меня заметила!
Объяснять мне не пришлось.
–Она где-то здесь?
–У тебя под окнами! Шутка…– Рыжий прошёл в комнату, плюхнулся на то, что подвернулось, и попал на пол.– Во дворе она у себя. А як тебе огородами бежал, чуть не наступил на неё, прикинь!
Фонарь за окном освещал встрёпанную шевелюру Рыжего и надорванный рукав на несвежей футболке. Это зрелище меня неожиданно успокоило: япошёл на кухню, включил чайник, крикнул Рыжему, чтобы топал сюда, и уселся грызть недоеденный сахар.
–Ты чего это, меня чаем вздумал поить?
–Кофе. Больше нет ничего.
–К чёрту кофе, нам идти надо. Ночь сегодня подходящая, новолуние. Если хочешь избавиться…– Он поискал глазами Ваську и прямо уставился на него.– У тебя тут небось и совочка детского нет. И яне захватил ничего. А, ладно, пошли! По росе земля мягкая…– Он порылся в кухонных ящиках и достал деревянную лопатку для жарки.– Палка-копалка! Сойдёт. Ну пошли уже! Меня, знаешь ли, не премируют за ночные прогулки.
Он был так уверен, что я вот сейчас встану и сним пойду, как будто всё уже решено. Меня он не спрашивал, хочу я избавиться от Васьки или нет. По его выходило, что есть единственное верное решение, и яего, конечно, принял, иначе и быть не могло…
–Котяра, ты что?– Мы не включали света на кухне, и ямолчал, но Рыжий как-то заметил мои колебания. Подошёл, поигрывая лопаткой, заглянул в глаза, близко, будто бить собирается.– Кот, ты нормальный? Я тебе говорю, пошли!– Он говорил это так нахраписто, а глазки были неуверенные, как у торговца, который вламывается в квартиру и навязывает свое барахло.
Я даже улыбнулся.
–Спасибо, Рыжий. Давай в другой раз.
–Какой в другой раз?– Он так и замер с этой дурацкой лопаткой.– Сегодня новолуние. Я сегодня и вырвался. Следующее через месяц, алё! Да и ты уезжать собрался вроде…
Звучало убедительно. Для лохов, которые покупают всякое барахло у гуляющих по квартирам торговцев. А явот не знал, слушать его или нет. Хотя вру: яне сомневался. Я был уверен, что закапывать Ваську нельзя ни в коем случае. Я ктому времени уже убедился: если его зарыть в землю, я тут же отправлюсь следом. Когда его проткнули булавкой, я загремел в больницу с аппендицитом. Когда его припекло костерком, у меня появился ожог. Когда его разбили…
–Решайся уже! Мне тут особо некогда…– Рыжий всё больше походил на торговца. Мне не нравилось его рвение, совсем не нравилось: «Новолуние сегодня»; «Только вырвался»… Да какое Рыжему до меня дело?! И, кстати, о том, что я приеду из города именно сегодня, никто не знал.
–Ты откуда вообще узнал, что я здесь?
–Дружок твой сказал.
–Кит?! Вы же друг друга терпеть не можете!
–Так и ты его тоже теперь не жалуешь, а?
–Какая разница!– Хотя если Рыжий знает даже о нашей ссоре сКитом, то не врёт. Был он в лагере. Оттуда и узнал. И всё равно: что за нездоровый интерес к моей кукле?!
–Идём уже! Время не резиновое! Нам пять километров топать! Ты без меня не найдёшь.
«Это самое выгодное предложение, в магазинах дороже»,– пронеслось в моей голове. Нет, мне решительно не нравился Рыжий!
–Слушай, вот тебе что за дело до меня?
–Помочь хочу. Да ты что, Котяра, я ж тебе эту куклу приволок! Ты не веришь мне?! Совсем тебя запугали.
–Не твоё дело. А мне последнее время одни только мертвяки помогают.
–Но помогают же!– Рыжий ни капельки не удивился «мертвякам». Даже не моргнул. Я понял: ему было важно меня убедить закопать куклу, и какая разница, что я там болтаю?!
–Слушай, хватит. Сегодня я никуда не пойду, усвой, пожалуйста, это. Спасибо за помощь.– Я встал, готовый его выпроваживать.
Но Рыжий был с этим не согласен:
–С ума сошёл?! Ты без меня то место не найдёшь! Ты уедешь завтра!
–Так оставь телефончик. Вообще, какая тебе разница?!
–Не могу. Не прогоняй меня, Васька, тебе же хуже будет!
А вот это уже была угроза. За неё и по шее дать не грех. Я шагнул кРыжему, но он разгадал мой манёвр и драпанул к выходу:
–Дурак, я ж тебя спасти хочу!
Квартира была длинная, но, пока я гнался за Рыжим, так и не придумал ответа. Уже с лестницы он ещё раз крикнул: «Дурак»,– и всё. Я осознал, что больше не слышу его топота, и дверь подъезда тоже не хлопнула.
–Ещё раз явишься – точно получишь!– крикнул я пустой лестнице и захлопнул дверь. Потом сразу побежал на кухню, проверять, как там Васька. Васька был на месте. Он лежал на кухонном столе, чёрная глина выделялась на блестящей стеклянной столешнице. Закопать – ишь, чего удумали! Да я сам кого хочешь закопаю. Я теперь учёный.
Глава XII
Тварь
Я проснулся от грохота. Кресло, подпирающее дверь, ходило ходуном. Тяжёлые лапы с той стороны ритмично долбили по полотну, и кресло приплясывало от ударов. Удар – прыжок, удар – прыжок. Оно отпрыгнуло сантиметров на пять, прежде чем я вскочил и вцепился в него со своей стороны. Придвинул, сел. В окно светил уличный фонарь, часы на телефоне показывали половину второго. Я поспал всего полчаса, и этот сон мог стоить мне жизни. Хлипкая дверь из ДСП ритмично ударялась о спинку моего кресла. Тварь с той стороны визжала и поскуливала, для неё это была всего лишь игра. Если бы ей захотелось, она бы снесла эту чёртову дверь двумя ударами.
