накормишь, он два воза, как один, увезет. Коровушку досыта накормишь — она два ведра молока против одного даст. А пса досыта накормишь, он уснет и вора во двор пустит.
Так-то и ходила собака с пустым брюхом.
Вот настало жнитво. Собрались хозяева на поле — жать, и взяли с собой маленького в зыбочке. И собака за ними на поле прибежала. Поставили они зыбку на своей полоске и пошли работать.
Тут, ниоткуда взявши, волк! Выскочил, пымал собаку и потащил. А собака-то и говорит волку:
— Ну, что ты меня тащишь? Только душу мою погубишь. Ведь меня хозяин не кормит, я худехонька!
Подумал волк и говорит:
— Слышь ты, собака, я тебя пущу, да мало что пущу, так сделаю, что хозяин тебя кормить станет. Придешь ли ко мне, как жирку нагуляешь? А? Говори правду! Коли не придешь, так я тебя сейчас съем.
— Да что ты, батюшка, как не прийти? Бегом прибегу, сам увидишь.
— Ну, ладно, поди уж ляг у зыбки. Я унесу ребенка, а ты беги за мной, догоняй! Я тебе младенца-то и отдам.
Волк пустил собаку и сразу — к зыбке. Выхватил оттуда ребеночка и побежал в лес. Отец с матерью испужались, гонятся за волком.
И собака тоже.
Волк дале и дале, убежал из глаз мужика, а собака гонится за ним да гонится. Вот за кустами остановился волк и отдал собаке ребеночка.
— Смотри же, — говорит, — не забывай!
Она говорит:
— Что ты! Не забуду!
Ухватила ребенка за пеленочки и отнесла к отцу с матерью.
Они видят: собака ребенка несет! Обрадовались, тут же собаке — каши!
И стали кормить ее лучше себя.
А волк подождал, подождал и, спустя немало времени, пошел к собаке.
Думает: «Ну, довольно разжирела. Можно и съесть».
Приходит, спрашивает:
— Что, собака, жирна ль ты теперь?
— Жирна.
А в тое время на деревне престол справляли. У мужика гостей — полон двор. Пьют, едят, песни поют.
Вот собака и говорит:
— Волк, а волк! Пойдем сперва в подызбицу, я тебя угощу.
Свела волка в подызбицу, а сама наверх. Гости там веселятся, а собака схватила со стола цельный бараний бок и понесла волку. Гости кричат:
— Гляди, гляди! Собака-то мясо унесла!
А хозяин говорит:
— Не трог! У меня собака, что хошь делай!
Собака опять вбегла и схватила пирог. Туда же, — волку. Потом опять вбегла и схватила штоф вина. Туда же, — волку.
И стали волк с собакой пить и есть.
Волк напился и говорит:
— Собака! Я запеснячу!
Собака говорит:
— Не песнячь, убьют!
А волк ей:
— Каку́ ты глупость говоришь: убьют! Ведь гости песнячат, да их не бьют же. Нет, я запеснячу.
Собака говорит:
— Эй, волк! Тебе сказано: не песнячь, убьют!
Волк говорит:
— Не слушаю. Запеснячу!
И запеснячил волк, а собака ему подтягивает.
Тут хозяева-гости услышали, прибежали в подызбицу и убили волка. А собаке жизнь еще лучше пошла.
Она и ребенка избавила и волка пымала.
Как лешой портному отставку выхлопотал
Было это не так давно — годов сто назад или немного поболе.
В то время жил в наших местах один портной. Ходил по деревням — шил крестьянскую одёжу.
Только работал он всё по ночам, а днем уберется в лес под сено и спит, потому что сильно боялся набора.
А тогда была солдатчина хватовщиной: кто ни попадется начальству, стар или молод, того и хватали. Заберут в солдаты и увезут с собой.
Раз он лег спать под сено у большой дороги. Ножницы — за опояской, аршин — в кармане.
Уснул крепко да сено все и распинал. Лежит на поле, а сам того и не чует.
А по дороге ехал чиновник с ямщиком. Приметил его с тарантаса и говорит:
— Ямщик, что там такое?
Ямщик соскочил с козел, посмотрел:
— Барин, да здесь человек!
— Тащи его сюда, повезем в солдаты.
Посадили его в повозку рядом с барином и поехали. А барин был табачник. Как доедут до деревни, он и посылает своего ямщика трубку раскурить, — спичек в то время еще не было.
В одной деревне ямщик ушел трубку раскуривать, а портной и говорит:
— Барин, позвольте мне вылезти — ноги поразмять.
— Поди. Только недалеко, — за телегу держись.
— Слушаюсь, барин.
Вылез он за дорогу — разминается. Раз шагнул, два шагнул. А потом и говорит:
— Вот что взять-то у меня! — показал барину кулак и — в лес со всех ног.
Барин только плюнул и сказал:
— Ах, сукин сын, убежал!..
А мужик лесом идет, в самую глушь забирает. Шел, шел, да и заблудился.
Трое суток блуждал голодом, ни человека, ни зверя не видел. Уж такая глухомань!
На четвертый день вдруг слышит — шум за деревьями, треск, — гомонят, дерутся… Что такое?
Может, и здесь барин какой мужика в солдаты имает? Хотел он было назад повернуть, а потом и думает: «Уж лучше в солдаты идти, чем в лесу с голоду помирать», — и пошел прямо.
Подходит ближе. Видит: озеро большое. И вокруг — деревья до самого неба. Тучки на верхушках лежат, вода ажно под самый корень подступает.
Ну, а на берегу-то!.. На берегу черти с лешим дерутся. Ругаются, шибко кричат…
Он слушал, слушал, да и догадался: утром здесь баба корову в поле гнала и приговаривала: «Лешо́й бы тебя унес! Черти бы тебя по́рвали!»
Вот лешо́й и говорит:
— Мне сулена корова!
А черти и говорят:
— Нам!
И подняли драчу. Черти бросают из озера камнями, а лешо́й вырывает деревья из-коре́нь и бросает в озеро.
Да чертей-то много, а лешо́й один. Они его чуть не убили — он уж на земле лежит.
Подошел портной еще поближе. Лешо́й его приметил и просит:
— Мужичок, скажи мне: бог помочь!
— Бог помочь!
Только сказал, — все черти под воду. И каменьями бросать не стали. (Они боятся бога-то, а лешо́й-от не боится. Ему нужно сы́сторонь чтоб сказали «бог помочь». Сам-то он такие слова говорить не смеет.)
Вот, значит, скрылись они под водой, — только пузыри пошли, а лешо́й как вскочит и ну метать в озеро огромадные деревья! Всё озеро зарыл. Черти так там и сгинули.
Покончил он, стало быть, свое
