она вернулась к его кровати. Откатила коляску, подтянула кресло, в котором всегда проводила вечера у его постели. Лукас за этим молча наблюдал. Не просил книг, не начинал беседу первым.
Харрис вздохнула. Похоже, эта усталость его унижала – они уже проходили это с примеркой одежды в их первый день в этом доме. Он с трудом смог влезть в ванну, а выбраться не сумел – и едва справился с тем, чтобы перелезть на свою кровать. Ему помогала хрупкая, по сравнению с ним, девушка. Очевидно, его это бесило, и он молчал, не зная, как начать разговор или попросить её о помощи – снова.
Ладно, лучшим способом заставить его прекратить об этом думать – это отвлечь. Показать, что он ей искренне интересен. Помнится, вчера Эосфор обещал ей рассказать что-то о своём почти ежегодном паломничестве на Гавайи – Хлоя тоже там была, но прекрасно понимала, что детская поездка с отчимом не сравнится с теми путешествиями, что были у Лукаса. И ей правда было интересно – он умел рассказывать истории, а она умела и хотела их слушать.
Поэтому девушка уступила, заговорив первой:
– Расскажешь про Гавайи? – спросила она, ободряюще улыбаясь. Эосфор несколько секунд молчал, глядя ей в глаза. Харрис успела забеспокоиться, подумала спросить, не болит ли у него что-то – может, перенапрягся, потянул руку, или того хуже? – но Лукас всё-таки разомкнул губы:
– Особо нечего рассказывать, – сказал он. Хлоя чуть склонилась над ним, показывая, что слушает. – Музыкальные фестивали. Поручения от отца. Благотворительность. Ничего особенного. Иногда это даже надоедало. Океан есть и в Лос-Анджелесе, – Эосфор глубоко вздохнул.
– Но ведь все люди – другие, – подсказала Харрис. – Разве нет?
– Редко удавалось пообщаться с кем-то «другим», доктор. Казалось, будто Вселенная состоит только из нашего круга, – губы у него дрогнули и сложились в невесёлую усмешку. – В общем-то, – он перевёл взгляд в потолок, – как сейчас.
– О чём ты? – спросила Хлоя. Лукас облизнул губы, пожал плечами, выдавил виноватую улыбку.
– Мы с вами вышли сегодня из дома, но не из поля зрения семьи. Вся Вселенная – это наши комнаты и сад. В Штатах от них вообще невозможно скрыться, – голос зазвучал действительно виновато, будто Эосфор боялся, что девушка примет это на свой счёт – обидится, что он не оценил её стараний, когда она вывезла его на первую прогулку за долгое время. Мысли Хлои подтвердились – Лукас едва ощутимо коснулся её руки, даже не пытаясь сжать. – Но у меня так редко была компания в этой Вселенной, – сказал он. Девушка улыбнулась, показывая, что поняла его правильно. Эосфор умолк, будто на полуслове – казалось, он хотел что-то ещё сказать, добавить ещё какое-то «но» – и не смог себя заставить.
Харрис понимала его. Было сложно справиться со всем, что на них навалилось. Лукас острее прежнего чувствовал ограниченность этой своей «Вселенной», о которой говорил. И его сейчас всё устраивало – но Хлоя и сама стала радоваться мелочам в этом доме. Например, когда кто-то просто уважает её человеческое достоинство или не пытается копаться в телефоне.
Они молчали с минуту. Девушка легонько коснулась плеча Эосфора и чуть отодвинулась к тумбочке. Достала блокнот-черновик и начала что-то писать – из-за визита Джорджины она не успела закончить ежедневный отчёт. Попутно Харрис поглядывала на своего подопечного, желая заметить любое изменение в его состоянии – если ему от этого факта больнее, чем он готов признать, она была должна ему помочь. Если он уснёт – нужно было тихо, неслышно встать и уйти.
Но он не уснул. Он словно обдумывал ещё что-то, пытался сформулировать вопрос или первую фразу – и Хлоя терпеливо ждала, когда он это сделает, занимаясь попутно своим делом.
Наконец, Лукас тихо позвал:
– Доктор? – он всё ещё смотрел в потолок, будто боясь увидеть реакцию девушки. Харрис оторвала взгляд от блокнота.
– Да?
– Вы говорили, что служили в горячей точке, – полувопросительно сказал Эосфор. Как будто был не уверен – но Хлоя хорошо помнила, как сказала ему об этом во время их первой встречи.
– Было такое, – согласилась она, утвердительно качая головой. Лукас перевёл на неё взгляд.
– А вам приходилось… – он на секунду закусил губу, видимо, думая, насколько странно прозвучит его вопрос, но всё-таки решился: – Приходилось убивать людей?
Девушка выпрямилась. Эосфор молчал, продолжая смотреть на неё – деться от его взгляда было некуда. Вопрос был задан, и она должна была ответить. Действительно, Харрис рассказывала ему о многом – особенно когда он почти не мог говорить после событий в подвале, но не мог и уснуть из-за боли в спине. И она ни разу не затрагивала тему смерти, с которой могла быть непосредственно связана сама. Может, считала, что это его нисколько не вдохновит на выздоровление – довольно справедливое замечание. Но сейчас он спрашивал у неё об этом.
Лучшим выбором, подумала Хлоя, будет правда.
– Да, приходилось, – сказала она. Лукас внимательно смотрел на неё, и Харрис чувствовала его немую поддержку.
– Расскажите, – тёмные глаза напротив были полны участия. Хлоя вдруг подумала, что ему тоже, в какой-то мере, приходилось убивать – он не раз пытался окончить свою собственную жизнь. И они уже говорили об этом – пусть и не так много, как стоило бы. Наступила её очередь рассказывать.
– Что же… – она вздохнула. – Это было после захвата школы в начале года. Местные нашли целое здание, оборудовали для учёбы – кто-то там жил, когда-то это был огромный ресторан. Там была кухня, детей собирали, кормили, пытались чему-то научить. В очередной раз туда вместо родителей первоклашек пришёл целый отряд бойцов. Не наших, – Харрис провела ладонью по лицу, будто убирая паутину. – Они держали заложников двадцать часов. Мы с ними справились, освободили детей, но со взрослыми была путаница. Некоторых дети опознали как своих учителей, кого-то – как родителей. Нам пришлось забрать всех, чтобы разобраться уже на месте. Захватчики были в масках, а людей было много…
– Вы не смогли их найти? – тихо спросил Эосфор. Хлоя кивнула, опуская голову.
– Вычислили почти всех. Но последний оказался хитрее. Откуда-то он узнал о том, что мы готовимся отбить здание, и успел скинуть свою одежду, оружие, прикинуться заложником. Я, как обычно, пришла в наше медицинское крыло, если его можно так назвать, – перед глазами у Харрис вновь появились косые койки, которых они старались напихать как можно больше в очередную пустующую недостройку, или, иной раз, того хуже – палатку. – Просто поговорить с жертвами. Помочь им справиться с тем, что с ними случилось. Когда я
