препарат, может потом всю жизнь корить себя, даже если её не посадят? Тревожило ли то, что она, вообще-то, назвала его своим другом – и ей может быть больно его потерять? Переживал ли он за неё, понимая, что жизнь Хлои тоже могут отнять?
Понимал ли до этих её слов, что всё это происходит из-за него?
Эосфор стиснул зубы и с силой сжал колёса, почти яростно толкая их назад. Едва не врезался в стену, но успел затормозить – вручную, ладони больно дёрнуло из-за резкой остановки. Медленно развернулся, чтобы не привлечь внимания сестры и доктора шумом в коридоре. Направился в ванную комнату сам – чуть громче обычного хлопнул дверью, давая девушке понять, что он отправился мыться, и скоро – её очередь. Конечно, ему будет сложно самостоятельно перебраться в ванну, но ничего – постарается, справится. Сейчас Лукас уже гораздо увереннее управлялся с коляской, с этим не должно было возникнуть лишних проблем.
Ему хотелось вымыть из себя всю горечь, приставшую к языку и коже, чтобы суметь совладать с собой, суметь запретить самому себе мечтать дальше – если он собирался жить с ней в одном доме, это было просто необходимо.
Хотя, конечно, Эосфор догадывался, что у него не получится.
Хлоя услышала знакомый хлопок дверью. Джорджина вопросительно взглянула на неё, но девушка была спокойна.
– Лукас уже ждёт, – прокомментировала Харрис. Джо коротко вздохнула, вставая с кресла.
– Ладно. Если вдруг передумаете, кивните, я вам подсоблю, – она улыбалась, когда говорила это, и Хлоя засмеялась.
– Обязательно, – заверила она. Девочка стала серьёзнее:
– А вообще, доктор, будьте осторожнее со своей дружбой. Мало ли, кто ещё может что подумать. Скоро Рождество, мы все постоянно будем вместе, Лукасу будет тяжело, – Харрис, честно, до сих пор сомневалась, что поступила правильно, когда почти что открыла этой девочке все карты. Разумеется, она старалась не говорить лишнего – например, о том, что догадывается, как её брат лишился ног, или о том, что его психические проблемы преувеличены – ходила по краю, признавшись лишь в одном из своих самых больших страхов: подстроенном убийстве Лукаса. Может, и это было слишком, но Джо пока не подводила – искренне заботилась о них. Что же, эти слова можно было понять по-разному, от невинных детских игр с их аптечкой, до случайной ошибки старших детей, которые могли перепутать ампулы. Конечно, если Джорджина понимала на самом деле, что делает её семья, то она поняла и то, что сказала ей Хлоя.
Но вот этот её совет был искренним, и Харрис даже вспомнила, как хотела обнять эту девочку сегодня днём.
– Спасибо, – вместо этого поблагодарила она. Лезть с объятиями пока не стоило – Джо совершила серьёзный поступок, открывшись ей, но злоупотреблять этим было бы глупо. – Ты права. Но я думаю, что Лукасу немного радости не помешает, – Хлоя заметила, что Джорджина слегка хмурится, и поспешила добавить: – Ну, ведь будут не только съёмки. Сам праздник, музыка, ужин… Ему нужно адаптироваться, как-то разбавить монотонную жизнь, войти в колею. Разве у вас не заведено отмечать праздник всей семьёй?
– В том-то и дело, – Джо задумчиво почесала в затылке, – обычно у нас весь месяц занят поездками, съёмками, работой, а в канун Рождества приезжают всякие журналисты и снимают до самой ночи. Можно, конечно, поужинать, подарки иногда получить, но на камеру это не весело. Отстойно по пять раз с разных ракурсов удивляться замотанным в свёртки тряпкам и коробкам. Это даже меня бесит, что уж тут говорить о Лукасе. Не думаю, что его порадует вся эта беготня перед днём рождения, – обронила она. Харрис, уже собравшая в полотенце всё то, что она собиралась взять с собой в ванную, на секунду замерла.
– Перед чем? – уточнила она. Джорджина дёрнула плечом.
– Ну, у него же день рождения как раз на Рождество. А я даже не знаю, что хуже, если папа надумает его поздравить, или если вообще проигнорирует. Мне было бы обидно. То есть, – она уже стояла у двери, но тут отпустила ручку и развела руками, – может, он и потерял память, но самого себя же – нет, правда? У всех людей есть день рождения. Что он, не человек, что ли?
– Точно, – пробормотала Хлоя. Правда, она и забыла об этом – где-то в бумагах была указана дата рождения Лукаса, и они были почти ровесниками. Она обратила внимание на год, но не посмотрела на день и месяц – оказывается, Харрис была довольно близка к тому, чтобы вообще пропустить один из самых важных праздников в жизни своего подопечного.
Сердце сжалось, когда она представила, как проводит этот день в однообразной рутине, не поздравив Лукаса даже на словах.
– Слушай, – сказала Хлоя. Неожиданно даже для самой себя – Джорджина, уже шагнувшая за порог, остановилась. Харрис подняла на неё взгляд, улыбнулась уголком губ. – А может, мы сделаем ему нормальный праздник?
Девочка секунду смотрела на неё, будто оценивая это предложение, а потом – шагнула обратно и прикрыла за собой дверь.
У них появился план.
Спустя сорок минут Хлоя уложила Эосфора в постель. Обычно она помогала ему в ванной хотя бы минимально, но сегодня он почти справился сам – это её не могло не радовать. Хоть Харрис и понимала, что ему было тяжело, но, видимо, её усилия пошли ему на пользу – прогулка придала сил, и Лукас решил попытаться провернуть этот трюк самостоятельно. Сейчас Хлоя видела результат его трудов – он чуть дрожал от усталости, особенно тряслись руки. Выбраться из ванны самостоятельно Эосфор не сумел, но этим её помощь и ограничилась – Лукас убился бы, пытаясь справиться сам.
Воодушевлённая этим успехом и разговором с Джорджиной, Харрис быстро ополоснулась и поспешила к нему в комнату. Обычно он быстро подсушивал волосы феном, чтобы можно было сразу лечь в постель – сегодня у него получалось плохо, так что Хлоя помогла ему и только потом подкатила коляску поближе к кровати. Эосфор медленнее, чем обычно, подался вперёд, опёрся на руки и перебрался в постель. Подтянулся, из последних сил удерживая себя, и потом плюхнулся, особо не разбираясь, на что приземляется. С трудом, но уже привычно, перевернулся на спину. Харрис, едва успевшая стащить с кровати одеяло, укрыла его. Она чувствовала на себе его взгляд, когда в свою очередь сушила волосы. Он смотрел неотрывно, будто хотел что-то сказать – Хлоя даже пару раз оглядывалась на него, надеясь, что он заговорит. Но Лукас молчал, и девушку это напрягало.
Наконец, отложив фен,
