Книга Семь месяцев - Хулина Фальк

— Давай, дорогая, — отвечает он, отрывая взгляд от плиты.

Он может видеть входную дверь из кухни, так что я знаю, что его глаза следят за мной. Когда я открываю дверь, мне вдруг хочется, чтобы мы всё ещё были у доктора.

— Айрис, — я ласково улыбаюсь ей. — Пожалуйста, входите.

Я думала, что она больше не появится. Она ни разу не приходила с тех пор, как мы переехали сюда, то есть уже целых три недели.

— О, здравствуйте, миссис Кинг.

— Эмори, пожалуйста, — я уже несколько месяцев прошу её называть меня по имени, но она никогда этого не делает. Может быть, однажды… Но у меня такое чувство, что я ей не нравлюсь, что не помогает делу Майлза.

— Ваш муж дома?

— Я здесь, — говорит Майлз из кухни.

Я не понимаю, как Айрис не заметила Майлза. Айрис поворачивается к моему мужу. Он оглядывается на нас, хотя его глаза прикованы ко мне. Когда я закатываю глаза в раздражении из-за очередного появления Айрис Декер, он посмеивается.

— Чем обязан на этот раз, Айрис? — Майлз выключает плиту и отставляет кастрюлю в сторону, просто проявляя вежливость.

Айрис направляется к нему, стараясь оглядеть квартиру. Но когда она достигает Майлза, её внимание полностью приковано к нему.

— Мы можем поговорить наедине, пожалуйста?

— Что бы вы ни хотели, говорите. Я всё равно расскажу Эмори.

Он бы сделал это, потому что по каким-то причинам он рассказывает мне всё с тех пор, как мы договорились «попробовать еще раз». Он и раньше так делал.

Иногда между нами все немного странно. Небольшое неловкое напряжение то тут, то там, но оно проходит. Не знаю, в каком направлении мы движемся.

Айрис неодобрительно хмыкает, смотрит на меня с презрением. Боже, эта женщина ненавидит меня.

— Я могу выйти, — говорю я.

Очевидно, Айрис хочет, чтобы я ушла.

— Все в порядке, миссис Кинг, — она не смотрит на меня, когда говорит. Не могу сказать, что я расстроена из-за этого. — Где Бруклин? — спрашивает она.

— Она у своего друга. Заеду за ней через час, — отвечает Майлз.

Это не такая большая ложь, ведь она действительно у друга, просто не у своего.

— Я рада это слышать. Она ведь не ходит в детский сад, не так ли? Я не думаю, что у Бруклин много друзей.

— Да, но это не обязательно.

И снова Айрис Декер издает неодобрительное ворчание. Она находит недостатки там, где их нет. Многие родители не отдают своих детей в детский сад. Многие даже не записывают их в школу, не обучают на дому и не разрешают посещать занятия онлайн. Эта женщина никак не может считать это ударом-бог-знает-сколько-у-нее-есть против Майлза, не так ли?

— Ну, в любом случае, — начинает она и прислоняется к кухонному островку, как будто это место принадлежит ей. — Вы все ещё планируете начать карьеру профессионального хоккеиста, Майлз?

О, значит, она может называть моего мужа по имени, но не меня? Вау. Хорошо. Я пробираюсь к Майлзу, для того чтобы быть рядом с ним, потому что всякий раз, когда появляется эта женщина, я придаю ему сил. По крайней мере, так он сказал.

Майлз притягивает меня к себе, обхватывая рукой мое тело.

— Да, — уверенно отвечает он.

Лицо Айрис дергается, черт возьми, вызывающе.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Майлз.

— Извините? — он слегка сжимает мою талию, к счастью, не до боли. — Почему нет?

— Карьера хоккеиста подразумевает, что вы будете проводить больше времени в разъездах, чем дома. Соответственно вы никак не сможете позаботиться о своей дочери. По крайней мере не так, как она хотела бы. Бруклин четыре года, и она заслуживает отца, который будет рядом с ней и не будет оставлять её дома с няньками, друзьями или родственниками.

— При всём моём уважении, Декер, — начинает Майлз, — у других игроков тоже есть дети. Они всё ещё в команде и заботятся о своих детях. Дело не только во мне. Как насчет всех остальных родителей, у которых есть работа, требующая от них поездок? Они тоже большую часть времени в отъезде, некоторые из них не имеют возможности перевезти с собой семью. А у некоторых из них даже нет возможности пообщаться в видеочате или позвонить, потому что связь настолько плоха. Вы собираетесь сказать им, чтобы они уволились с работы, потому что они «бросили» свою семью?

— Это не одно и то же. И я не пытаюсь…

— Как это не пытаетесь?

К сожалению, после короткого колебания Айрис открывает рот.

— У вашей дочери нет матери, мистер Кинг. В то время как эти отцы оставляют своих детей с матерью, у вас нет другого выбора, кроме как оставить Бруклин с её бабушкой и дедушкой или друзьями. Это не то же самое, что опекун, присматривающий за ней.

Она ведь видит меня, верно?

— Вы знаете, почему у моей дочери нет матери? Потому что упомянутая мать умерла, — говорит Майлз, его голос звучит громче, чем раньше, он сердится. — Мне жаль, что вам приходится сравнивать живых родителей с мертвыми, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Это не моя вина, что её мать умерла. И это не вина моей дочери. И на случай, если вы забыли, я женат. Брук никогда бы не осталась ни с кем, кроме своей мачехи. Кроме того, я когда-нибудь говорил, что оставлю Брук дома, когда мне нужно ездить по работе?

— Жизнь в дороге не подходит для ребенка. Бруклин должна расти, регулярно видясь со своими друзьями, имея рядом свою семью, а не жить в самолетах и автобусах или на хоккейных аренах.

— Я, блять, собираюсь сорваться, — бормочет он, но я не уверена, что Айрис слышит его. — Ну и что? Если я не уволюсь, вы собираетесь забрать её у меня? Это вообще разрешено? Не думаю, что работа, к тому же хорошо оплачиваемая, имеет какое-либо отношение к благополучию моего ребенка.

— Вы перевираете мои слова. Я предлагаю вам отступить и быть рядом со своей дочерью. Вы под прицелом, поэтому не можете позволить себе ошибок.

Ошибки? Его работа не является ошибкой, верно?

Майлз делает шаг назад. Когда я поворачиваюсь к нему, я вижу, что он смотрит в потолок и глубоко дышит. Только успокоившись, он снова смотрит на Айрис.

— Я нахожусь под прицелом из-за того, что пренебрегаю своим ребенком, да? Вот почему вы так настойчиво хотите, чтобы я уволился с работы. Почему вы так внимательно следите за тем, сколько времени