по распоряжению правления был прирезан. Нарсуд Каменского р-на 20/11 1933 г. приговорил Лазуткина по закону 7/VIII к 10 г. л/с.». Еще пример: «Учетчик колхоза Алексеенко за небрежное отношение к с.-х. инвентарю, что выразилось в частичном оставлении инвентаря после ремонта под открытым небом, приговорен нарсудом по закону 7/VIII 1932 г. к 10 г. л/с. При этом по делу совершенно не установлено, чтобы инвентарь получил полную или частичную негодность».
Служивший в 1930-х гг. прокурором РСФСР и затем СССР А. Я. Вышинский в своей брошюре «Революционная законность на современном этапе» привел еще несколько примеров непропорционального применения «закона о колосках»: «Три крестьянина, из коих двое по данным обвинительного заключения кулаки, а по представленным им справкам — не кулаки, а середняки, — взяли на целые сутки колхозную лодку и уехали на рыбную ловлю. И за это самовольное пользование колхозной лодкой применили декрет 7 августа, присудили к очень серьезной мере наказания. Или другой случай, когда по декрету 7 августа была осуждена целая семья за то, что занималась ужением рыбы из реки, протекавшей мимо колхоза. Или третий случай, когда один парень был осужден по декрету 7 августа за то, что он ночью, как говорится в приговоре, баловался в овине с девушками и причинил этим беспокойство колхозному поросенку».
В целях исправления судебной практики 27 марта 1933 года Президиум ЦИК СССР принял секретное постановление, в котором предложил судьям квалифицировать единичные мелкие хищения, совершенные из нужды или по несознательности, по статье 162 УК РСФСР. В этом случае по большинству составов максимальное наказание не должно было превышать 1 года лишения свободы или 1 года исправительно-трудовых работ. 8 мая 1933 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР издали совместную инструкцию «О прекращении применения массовых выселений и острых форм репрессий в деревне». Инструкция преследовала цель упорядочить практику массовых арестов в деревнях и отменить негласное правило «сначала арестовать, а потом разобраться». Та же инструкция устанавливала максимальное количество лиц, которые могли содержаться под стражей в местах заключения (не более 400 000 лиц на весь Союз), а также смягчала наказание и условия его отбывания для осужденных на срок до 5 лет. В конце 1935 года Пленум Верховного Суда СССР выпустил постановление, которое сужало область применения «закона о колосках». Суровую ответственность могли понести только лица, которые организованной группой и на систематической основе совершали крупные хищения (на сумму более 50 тысяч рублей).
Принятые решения позволили изменить практику применения «закона о колосках», при этом кардинального переворота удалось достичь только в 1934 году. По подсчетам исследователя П. Соломона, количество осужденных по данной статье в РСФСР в 1932 году составило 22 347 человек, в первом полугодии 1933 года — 69 523 человек, во втором полугодии того же года — 33 865 человек. А в следующем году произошло заметное снижение более чем в 3 раза: до 19 120 осужденных в первом полугодии 1934 года и 17 609 — во втором. Данные последующих годов показали значительное падение числа осужденных: с 12 825 человек в 1935 году до 346 человек в 1940 году.
Пик расстрельных приговоров по «закону о колосках» пришелся на последние месяцы 1932 года и начало 1933 года. Все тот же П. Соломон отмечал: «Статистические данные о количестве смертных приговоров, вынесенных в 1932 году по закону от 7 августа, содержат определенные расхождения, отражающие несовершенство системы отчетности по преступлениям и наказаниям в те непростые времена. Так, согласно одному источнику, в СССР в общем было вынесено 5320 смертных приговоров (в общих судах в РСФСР — 2 686). Другие источники устанавливают общее число 6883». Тем самым в РСФСР доля расстрельных приговоров могла превысить 12 % от общего количества осужденных. Часть приговоров в это же время была отменена Верховным Судом РСФСР и Президиумом ЦИК. По данным наркома юстиции Н. В. Крыленко, на 1 января 1933 года число людей, казненных по «закону о колосках» на территории РСФСР, не превысило тысячи человек. В первое полугодие 1933 года доля смертных приговоров также была высока, но далее — с падением общего числа осужденных — снижалась.
В начале 1936 года стартовал процесс массового пересмотра приговоров лиц, осужденных по «закону о колосках» до 1 января 1935 года. Изданное для этих целей совместное постановление ЦИК и СНК СССР от 16 января 1936 года требовало пересмотреть уже вынесенные приговоры специальными комиссиями, а при наличии оснований — изменять приговоры, сокращать сроки наказания или досрочно освобождать. Спустя 6 месяцев прокурор СССР А. Я. Вышинский докладывал о выполнении поручения: «Всего проверено 115 553 приговора. Из них оставлено без изменений 24 007 приговоров (21 %), по 91 546 приговорам (79 %) было признано неправильным применение закона от 7 августа 1932 г., и преступления эти переквалифицированы по соответствующим статьям Уголовн[ого] Кодекса. В связи со снижением мер наказания освобождено из мест лишения свободы 37 425 чел. (32 % всех проверенных дел)». В результате пересмотра приговоров число заключенных за год снизилось почти втрое: с 118 860 человек на 1 января 1936 года до 44 409 человек на 1 января 1937 года.
В годы Великой Отечественной войны участились случаи мелких краж на предприятиях и учреждениях. По этому поводу указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 года предусматривал уголовную ответственность за мелкую кражу в виде тюремного заключения на 1 год. В среднем количество осужденных за незначительное воровство в военное время колебалось около 60 тысяч в год. «Закон о колосках» терял актуальность и после окончания войны применялся редко. Ему на смену 4 июня 1947 года Президиум ВС СССР издал указ «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Сам же «закон о колосках», как рудимент ушедшей эпохи, формально был отменен лишь в 1959 году.
ОБХСС — первая служба экономического розыска
Расследование основной массы хищений социалистического имущества легло на плечи советской милиции. Сотрудники милиции вели борьбу с наиболее распространенными видами хищений, спекуляцией, растратами, присвоением государственного или общественного имущества. Они обеспечивали сохранность урожая, его безопасную перевозку, расследовали кражи и растраты, обезвреживали кулаков и других социально опасных элементов. В сельской местности именно милиция стала опорой властей для проведения политики коллективизации. В городах милиционеры боролись со спекуляцией промышленных товаров, злоупотреблениями на предприятиях и торговых сетях.
Крупные хищения оставались прерогативой органов Объединенного государственного политического управления (ОГПУ), а затем созданного в 1934 году на его базе Главного управления государственной безопасности (ГУГБ). Внимание органов госбезопасности к хищениям было вызвано повышенной опасностью ряда преступлений против социалистической собственности. Инструкция по применению «закона о колосках» относила к ведению ОГПУ «дела о хищениях, сопровождающихся массовыми выступлениями, насильственными действиями, террористическими актами, поджогами и т. д., а также дела, по которым проходят организованные группировки
