Сергей Воробьев
Дневник одного плавания
Пароходом и велосипедом
Уже много лет я задаю себе вопрос – когда же, наконец, появится долгожданная книга, в которой будут отражены эпохальные события конца 20-го века, затронувшие души и жизни людей на одной шестой части нашей планеты, когда произошёл грандиозный слом привычных реалий, мировоззрений, нравственных ориентиров. Этот слом в итоге повлиял на весь политический, экономический и нравственный климат многих государств, втянутых в стратегию общей глобализации. На фоне великих исторических перемен ломались человеческие судьбы, и на их примере можно было бы увидеть и почувствовать, с какой подозрительной лёгкостью ниспровергались казавшиеся незыблемыми истины, как вставали на их место новые толкования событий, новые верования и новые цели.
Нельзя сказать, что за почти четверть века, прошедших со дня того памятного крушения, не было попыток написать на эту тему что-либо животрепещущее и актуальное. Но вряд ли кому-то удалось создать целостную и широкую картину перехода огромной страны и миллионов её граждан в иное качество, в иную, параллельную, реальность. Хочется верить, что великий роман, пусть не «Война и мир», но произведение, хотя бы приближающееся по своей социальной значимости к «Отцам и детям» или «Тихому Дону», ещё ждёт нас впереди.
В этой книге, по крайней мере, сделана попытка отразить и где-то обобщить ту реальность, которая не успела ещё остыть во времени и которая встряхнула всех нас, как говорят, по полной программе, не дав ещё толком задуматься над происшедшим. Здесь в очень личной форме, в частном, так сказать, порядке, следуя предначертанному пути, по которому передвигался корабль с языческим именем «Тог», повествуется о бытие и быте небольшого экипажа, выбитого из привычного русла советской действительности и кинутого на самовыживание в условиях жёсткого капиталистического рынка. Здесь можно чётко проследить и драматические повороты сюжета в пёстрых биографиях простых моряков, и некие изменения психологического рисунка той роли, которую каждый из нас играет на театральных подмостках жизни. Не последнее место занимают в книге виды – виды морских пейзажей, описание портов, и прибрежных городов Южной Европы, Северной Африки.
«Дневник одного плавания» – это именно дневник, написанный практически в документальном жанре. Здесь нет завязки, интриги, развития сюжетной линии, развязки и всего остального, что требуется в рассказе, повести или романе. В своём предисловии автор сам говорит, что «…читатель абсолютно свободен в выборе стартовой точки чтения и может наугад или согласно своей интуиции выбрать для себя любой пункт повествования». Но это нисколько не умаляет художественных достоинств текста, написанного прекрасным, стилистически точным, языком, сдобренного значительной долей юмора, самоиронии, с огромным вниманием к деталям, на первый взгляд, малозначительным, но иногда – определяющим. Что касается философских обобщений, то они, как жемчужины морского дна, разбросаны по всему тексту. «Иногда представляется, что вершина человеческого дерзновения – это первый шаг в космос, полёт к Луне… Но это всё цели видимые, в какой-то мере, знаемые. Христофор Колумб со своими спутниками совершили более дерзновенный и отчаянный шаг – они шагнули в неведомое, только предполагаемое. В Неизвестность, в Никуда, в Бездну. Единственно, что вело их – это Вера. Возможно, и даже наверняка, сюда примешивалась жажда славы и наживы – двигатели пресловутого человеческого прогресса».
«Дневник одного плавания» – третья книга автора, связанная с морской темой и путешествиями. Первая «По ту сторону земного шара» была посвящена 21 – й Антарктической экспедиции и вышла в свет в 2005 году. В 2010-м появилась книга морской прозы «Форс-мажорные обстоятельства» — сборник морских рассказов и былей, которая вошла в шорт-лист Бунинской премии за 2012 год. И, наконец, 2015 год – «Дневник».
Но вернёмся в 1993 год, когда из Рижского пароходства даже высококвалифицированных специалистов «выдавливали» с работы по языковому принципу. Наверняка это касалось и других компаний и ведомств. В итоге автор, неожиданно для себя, оказался на пароходе «Тор», ходившем под флагом Антигуа и Барбуды. Так появился на свет «Дневник одного плавания», который вы сейчас держите в руках.
Во время трёхмесячного морского путешествия рассказчик (согласно должности – судовой электромеханик, а по характеру своему – философ-созерцатель) наблюдает на море и на суше всё, что попадает в поле его зрения. Повествование разворачивается неспешно и идёт как бы в пенном кильватерном следе, отображаясь и проявляясь на нём словами, главами и шелестом страниц будущей книги. Иногда, если выпадает такая возможность, автор меняет средство передвижения, пересаживаясь на старенький, видавший виды, советский велосипед. Это помогает ему внедряться в самую гущу событий, становясь одним из главных действующих лиц в калейдоскопе следующих друг за другом сюжетов.
Видимое в живой реальности вызывает целый ассоциативный ряд, заставляет анализировать и сравнивать, наталкивает на лирические отступления, раздумья, связанные с днём вчерашним, побуждает перенести на бумагу неоценимые для потомства свидетельства очевидца нашей недавней общей истории. Страница за страницей читатель сталкивается с отдельными размышлениями, всплывающими как бы из-за горизонта, по ходу плавания, мысленно сопереживая, споря или соглашаясь с предположениями и утверждениями рассказчика, отвечая на его вопросы и задавая свои. А если в процессе этой «интерактивной» беседы собеседник, то есть, читатель, вдруг ощутит себя единомышленником автора, то в душе его воцаряются лад и гармония от созвучия слов и мыслей. Собственно, в этом и есть одна из задач художника – переманить читателя на свою сторону, передать ему своё видение мира.
А вот как о задачах художника говорит сам писатель:
«Было очевидно, что я, на своём зелёном, обшарпанном велосипеде времён некогда существовавшего СССР, в пропотевшей застиранной майке, и шортах, вырезанных из старых вытертых джинсов, выглядел здесь босяком и отщепенцем. В какой-то степени я являлся отражением постсоветской эпохи. Но меня это нисколько не смущало. Я чувствовал себя свободным художником в миг озарения. А тогда уже неважно, модный замшевый камзол или истёртые брезентовые штаны на твоём бренном теле. Главное, чтобы живые картины не ушли в череду безвозвратно исчезающих времён».
Рассказывая об увиденном, делясь с читателем своими мыслями, анализируя факты и события, давая оценку происходящему, сомневаясь в общепринятых постулатах, автор при этом не устаёт восхищаться красотой нашего хрупкого мира. И в этом он всегда остается художником в самом широком смысле слова. Написанные им вербально картины природы оставляют впечатление абсолютно зримых, ярких и выпуклых, доносят ароматы морского бриза, запахи цветов, в них слышны крики чаек, шорох прибоя и шелест пальм.
«…хорошо было проехаться по ровной асфальтовой дорожке
