в этом я тоже ошибся, как оказалось.
Пару минут мы просидели в полном ментальном молчании. Скажи мне кто о таком — ни за что бы не поверила, что в моей голове действительно может не быть вообще никаких мыслей. Только легкая звенящая пустота.
— Что ж, я так понимаю, вопросов больше нет?
— Что изменилось?
— О чем ты?
— С чего вдруг такой поток откровений?
— Ты же хотела знать…
— Раньше это тебе не мешало отмахиваться от моих вопросов, — пробурчала я. — А о себе так вообще ничего толком не рассказывал, сплошные недоговорки. И тут на тебе, целая исповедь…
— Я не понимаю, чем ты недовольна на этот раз, — до меня донесся отголосок эмоции подселенца — недоумение. — Впрочем, это как раз неудивительно. Мне не всегда удается предугадать твою реакцию, так как ты слишком зависима от своего переменчивого настроения. Одна из причин, по которой я мало тебе рассказывал — каждый мой ответ вызывал в твоей голове неконтролируемый поток мыслей.
— А теперь, значит, не вызывает?
— Теперь… я понял, что ты все-таки должна знать, во что ввязываешься.
— Какой сложный и неочевидный вывод, — фыркнула я. — Но и на том спасибо. Мне даже на миг показалось, что у меня есть выбор, а не послать ли это все к Суртазу…
— Выбора у тебя действительно нет, — Альд не стал отрицать очевидное, — но дело не в этом.
— А в чем тогда?
— В доверии. Если до этого было сложно, но… Я мог сам справиться. Так или иначе, даже если это было рискованно…
— Ага, а еще очень болезненно, иногда неудобно и почти постоянно — непонятно.
— …То теперь от того, будешь ли ты мне доверять, напрямую зависит… все. Вообще все, — в голосе подселенца мне послышались нотки обреченности. — Не только наше с тобой существование. Хотя оно — в первую очередь. Но не исключено, что от того, сможем ли мы выполнить возложенную задачу, зависит существование нашего мира, раз уж сам Суртаз…
— А-а-альд, тебя заносит. Давай пока без такой… эпичности, а? Мне от одной мысли о том, чем может обернуться твоя деятельность, тошно становится… — я помолчала, оценивая свои ощущения. — Или страшно. Или тошно и страшно, я уже даже не знаю. С учетом занимательных подробностей твоей биографии и того, кто нас ищет.
— Но при этом меня ты не боишься… — задумчиво проговорил подселенец.
— А толку бояться-то? Побороть я тебя не могу, сбежать тоже не получится. Остается как-то приспосабливаться к тому, что есть.
— И это еще одна причина, почему я понял, что ты должна знать.
— Вот этот вывод как-то уже неочевидно выглядит.
— Ты сравнила меня с Суртазом.
— Ну… да. Но не понимаю, к чему это.
— Суртаз не посвящал никого из нас в свои планы. Он мог комментировать, иногда — вмешиваться, давать указания, обучать чему-то… Но он не рассказывал, чего этим добивается. Какие цели преследует. И мне показалось, что устранение хотя бы этого непонимания между нами поспособствует… доверию.
— Вообще-то я имела в виду другое, если ты не понял, — ехидно возразила я.
— Почему же, я понял. Но в этом ты ошиблась, мне не все равно.
— Да не похоже как-то.
— Будь мне все равно, — в голосе Альда проскользнули стальные нотки, — тебе бы в этом теле места не нашлось.
Где-то глубоко внутри я ощутила укол страха. Моего. Шутки-шутками, но похоже, что запас добродушия и открытости у подселенца иссякал. Пора сворачивать беседу, пока мы снова не поссорились.
— Так что давай договоримся, — продолжил он. — Спрашивай, что хочешь, я обещаю отвечать, насколько это будет уместно в той или иной ситуации. Но… без глупых вопросов, по возможности. И следи за мыслями, иногда они… отвлекают.
— Ты мог бы научить меня их закрывать, как сам делаешь.
— Пока что рано, у тебя и без того слишком рассеянное внимание. Позже научу, это в моих же интересах, но пока что придется обходиться так. Взамен тебя мне нужно все то же — доверие и подчинение. Причем не на словах.
— Ну ты же понимаешь, что это будет… сложно?
Если не невозможно. Но этого я не сказала, хоть и подумала.
— Понимаю, поэтому не требую от тебя всего и сразу. Нужно привыкнуть. Причем, мне — тоже. Поэтому не стесняйся напоминать, что я обещал, если вдруг… меня начнет заносить. Я редко даю обещания, но всегда стараюсь их выполнять.
— Хорошо, учту.
— И это все?
Я не знала, что ответить. Подчинение я еще с горем пополам могла пообещать, в конце концов, как показывала практика, Альд все это время действительно действовал если не в моих интересах, то хотя бы не вразрез с ними. Но доверие… оно или есть, или нет. И разобраться в своих противоречивых ощущениях я не могла. Видимо, подселенец это понял.
— Мне нужна хоть какая-то уверенность, — он хмыкнул, видимо, прекрасно понимая, что уж что-что, а уверенность — это последнее, что я могу ему обеспечить, — что когда потребуются немедленные и, возможно, не слишком понятные для тебя действия — ты их выполнишь. Без сомнений, раздумий и пререканий. И лучше, чтобы это основывалось на доверии. Пойми меня правильно, я не хочу и не собираюсь делать из тебя безвольную куклу.
— А можешь? — недоверчиво поинтересовалась я.
— Я знаю, как это делается, — уклончиво ответил подселенец. — Доверие и подчинение необходимы, иначе мы не сможем скоординироваться для совместного управления телом. Потому что другого способа упокоить Ашиана и выжить при этом самим я не вижу.
— Да уж, кто ж знал, что у Килира есть настолько высокопоставленный родственничек…
— Меня удивило не это. А то, что этот высокопоставленный родственник явился лично. Возможно, Килир успел сообщить, чей дух оказался в его руках. Если так, то это… плохо.
— Ваан говорил Мэбу о какой-то войне, — припомнила я. — Думаешь, она начнется из-за нас? Из-за нашей стычки с этим… Ашианом?
— Не исключено, — голос подселенца прозвучал мрачно.
— Час от часу не легче.
— Возможно, в этом и состоит задание Суртаза. Разжечь эту войну.
— Зачем?
— Понятия не имею.
— Если так, то мне как-то не очень хочется его выполнять.
— Мне тоже. Но, боюсь, в противном случае нас просто упокоят… Если родственник Коаттана унаследовал хотя бы толику упорства своего предка.
При упоминании родства в голове всплыл еще одна мысль, которую я собиралась обдумать позже. Но раз уж у нас ночь откровений, то почему бы не обсудить сейчас…
— Кстати, о родственниках. Есть какие-то мысли о том, что могли означать слова Ваана о семье… или родне?
— Я тебе уже говорил, что в определенный момент у меня
