Большие и маленькие. С мелкоячеистыми или стеклянными переборками. В них что-то летало и роилось, создавая непрерывный угрожающий гул.
Я вспомнила необычных стрекоз, бабочек, пчел в Умбре. Все они были особенными, специально выведенными и не встречались в обычной природе, не летали по улицам. Помню, как роились какие-то насекомые у напитка для нульри на Вечере Танцующих Островов, жужжали у чаш, разносимых на сборище в доме Ту-Рахана.
Как же я раньше не догадалась, что создатель грандиозных мероприятий не только умных рыб в озера запускает или деревья в жилищах сажает, но и напиток, используемый наркоманами-аристо, вполне может сотворить. Как и укусившую меня в императорском замке мушку.
Все эти насекомые готовились для перевозки в Умбу, где могли измениться и проявить новые свойства. Чем меньше в существе разума, тем сильнее оно меняется при переходе через Границу. А вещи, так вообще становились неузнаваемыми.
— Извини, не готовились принимать гостей. Придется создавать ритуал по-быстрому. Рада! Где ты?! Я приехал!
Не успела я сообразить, где раньше встречала это имя, как по железным лестницам загрохотала быстрая дробь торопливых шагов.
— Хит! Ты вернулся! Как все прошло? Ту-Рахан стал императором?
Лежа у ног Архитектора, я не видела его напарницу, но перед глазами уже вставал образ прекрасной темноволосой девушки с горящими фанатичными глазами и яркими, налитыми словно переспелая вишня губами.
Рада. Одна из нульри шайки Ту-Рахана, якобы погибшая во время стычки со звероловами. Та девушка, которая восхищалась охотой и убийствами, выглядела подсевшей на телепортационный напиток, ушедшая за девушками из деревни и не вернувшаяся.
— Оу, ты кого-то привез? Дашь мне поиграть?
— Не для тебя милая. Сегодня мне нужно будет поработать.
— Хиттер, я сижу одна сутками напролет, скоро свихнусь в этом жужжании и сама превращусь в глупую муху, а ты жалеешь мне… — перед моим носом остановились блестящие черные туфельки, — Ничего себе! Нульри высших братьев? Эта белобрысая самовлюбленная фифа?
Я легла поудобнее, повернув плечи и сощурившись прямо в лицо склонившейся надо мной извращенке.
— Иди со своими тараканами играй.
— Что ты сказала?!
— Говорю, не лезь в дела умных людей. Твое дело с аристо по приказу спать. Когда хозяин велит, — проникновенно несла я, не собираясь выслушивать оскорбления от человека, подставившего под смертельный удар свою подругу.
Рада, в отличие от Бетти, блондинки, погибшей под выстрелами, была жива и здорова. Вот значит кто работал ушами Архитектора в стане молодых, жадных до власти демонов. И не факт, что часть идей не нашептали им эти эффектные губы.
Брюнетка зашипела змеей, отвела ножку, чтобы посильнее ударить меня в лицо, но была схвачена Архитектором.
— Она тебя провоцирует, глупая! Чтобы разозлить и депортироваться! Ну, милая, не обижайся. Она скоро умрет, а ты навсегда останешься со мной.
— Ты скучал?
— Очень. Ты же знаешь как я по тебе с ума схожу, знаешь?
Они начали целоваться прямо при мне. Мужчина притиснул Раду к одной из клеток, зашарил руками по груди, и девушка размякла. Принявшись лихорадочно и довольно громко постанывать.
Я стиснула зубы, уговаривая себя не закрывать глаза, а лучше изучить помещение.
— Подожди, закрою замки и пойдем на кровать, — хриплым голосом зверолов сообщил даме своего сердца. — Эта пока полежит, никуда не денется.
— Я-то полежу. А у тебя, смотрю, стандарты двойные, — хмыкнула я. — Меня блудницей называешь, а сам спишь с бывшей любовницей демонов. Самому не противно?
Рада взвизгнула от ярости и начала вырываться, но Архитектор крепко удерживал ее за руки.
— Да, мы запачканные оба, — зло сказал он. — Ради великой цели еще и не так в крови перемажемся. Но тебе этого не понять, ты изначально не знающий дома выродок. Родилась на свет с одним предназначением: умереть сегодня как больная собака и утащить за собой Сиятельного. Второй твоей смерти он не выдержит, уйдет за предел и окончательно докажет Земле, что с демонами нельзя заключать договоренности. И тогда останется один-одинешенек император Умбры. Не сможет отдохнуть ни дня, некому ему будет передавать бремя власти. А потом ударят щупальца Хаоса, и Земля станет свободной.
Пока я пыталась вспомнить, что говорили в зале о странных щупальцах, атакующих провинции, блондин, удовлетворенный моим задумчивым молчанием, пошел запирать дверь.
Рада дождалась, пока он пересечет почти все помещение, ощерилась и с что есть сил двинула мне в лицо ногой.
И к чертям полетел весь мой заранее подготовленный план. Хотела я освободиться, когда парочка отправится наслаждаться друг другом после разлуки, но… не готова я получать по зубам от сумасшедшей девицы. Просто не мое.
Горячие покалывания, которые я все время разговора концентрировала в ладонях, стали почти болезненными. Я рванула руками в стороны что есть сил, одновременно отклоняясь от ноги в туфельке. Разлетелись белыми змеями обрывки веревки.
Что для демоницы какая-то веревка.
Я поднялась, разминаясь и чувствуя, как стремительно несется по венам магия.
— Спасибо, что пригласили в дом, — рявкнула я и бросила в девицу сгустком магии.
Аль-Парам когда-то сказал, что так никто не делает — точно попасть не получается. Не знаю, почему у него не выходит, я-то представляю, как стреляю. Выстрел — и энергия молниеносно летит прямо в цель. Врезаясь в грудь брюнетке и с грохотом отшвыривая ее на ближайшую клетку.
Моя магия — мои правила. А то, подумаешь, промахиваются они. Мы, люди, не можем себе позволить такое расточительство.
Я услышала рев сзади и обернулась, в ожидании увидеть подбегающего или вытаскивающего оружие Архитектора. Но обнаружила его все на том же месте, у двери. Он с яростью переводил взгляд от меня к Раде и зачем-то драл на себе рубашку.
— Даже не думай, — предупреждающе сообщила я, снова собирая энергию. — Со мной эти фокусы не пройдут, оторву все, чем ко мне потянешься.
Его остроскулое лицо исказила гримаса, под сбрасываемыми на пол кусками ткани открылось худощавое жилистое тело, такое белое, что я сразу вспомнила вечно хмурое небо Умбры. На плече у него зеленела непонятная нашлепка, частично переходящая на руку и грудь.
От нее он и оторвал часть с легким влажным звуком, будто снимая резиновую крышку с кастрюли. И оттуда вырвались ярко-изумрудные мухи, глянцево поблескивающие в искусственно-желтом освещении ангара. С ввинчивающимся в уши угрожающим жужжанием они поднялись вверх и закружили вокруг хозяина, видимо выжидая команды.
Медлить уже было нельзя. Собрав накопившуюся магию, я швырнула ее в зверолова, пытаясь сбить с ног, так как же, как снесла его подружку. Голубой шар, кружась и шипя, слетел с руки, устремившись к противнику. И разлетелся на множество крохотных искр, уткнувшись в плотный зеленый щит, выстроившийся прямо перед ним.
