— Ставка может ввести в бой армию в любое время, поэтому готовность ее должна быть постоянной. О противнике мы должны знать все, начнутся бои, будет меньше неприятностей.
Соболеву дано было задание связаться с разведывательными отделами Центрального и Воронежского фронтов, собрать информацию о гитлеровских войсках на широком участке фронта Курской дуги. Это задание было вскоре выполнено. Поездка по фронтам начальника разведывательного отдела дала безусловно много. Стало известно, что в начале мая противник стал передвигать свои войска в районах Белгорода, Томаровки, Грайворона и Харькова, подтягивать танковые и пехотные соединения ближе к линии фронта. Ставка предполагала, что немцы начнут наступление 10–12 мая на курско—орловском или на белгородско—обоянском направлении. Не исключалось, что удар последует сразу с двух направлений.
Важной составной частью подготовительного периода стали также командно—штабные учения, проходившие в июне 1943 года в бригадах, корпусах, в целом по армии. Июньская жара изматывала до предела. Трудно приходилось всем, но особенно тяжело было танкистам. Накалялась броня, температура внутри машин поднималась и от работающего мотора, дышать нечем, а впереди — полоса препятствий с противотанковыми рвами, условными минными полями и прочими военными премудростями, которые предстояло преодолеть. Только к вечеру затихали учебные бои.
Свободное время у командарма выдавалось редко, но в минуты отдыха его часто можно было застать с книжкой в руках. Адъютант А.Ф. Кондратенко рассказывал: «А как он (Катуков. — В.П.) умеет с солдатами разговаривать! О винтовке рассказывает, как роман читает, и с офицерами у него всегда интересный разговор. Поклонник Суворова, с увлечением разбирает все его операции. Интересуется всеми современными новинками тактики и стратегии. А вне служебного времени — интереснее собеседника не найти. У него машина полна книг. Любитель русских былин, истории. Помнит многие стихи Пушкина, Лермонтова. Знает уйму сказок, рассказов. Любит природу, страстный охотник, рыболов. На любую тему с ним интересно поговорить».[174]
Досуг оставался досугом, а война — войной. В конце июня немецкая авиация усилила разведывательные полеты над нашей территорией. Фашистские летчики не рисковали далеко углубляться, действовали парами, а то и четверками, сбросив по десятку небольших бомб, удалялись. Проявление активности противника Катуков расценил как попытку прощупать нашу оборону перед наступлением. Вместе с Попелем он отправился на КП 6–й гвардейской армии И.М. Чистякова, стоявшей в первом эшелоне. Иван Михайлович командовал под Москвой бригадой морских пехотинцев. Прошло полтора года с тех памятных дней. И вот — новая встреча. Она была приятна вдвойне, потому что начальником штаба у него оказался генерал—майор В.А. Пеньковский, сослуживец по 27–й Омской стрелковой дивизии. Вспомнили довоенные годы, учебные бои, друзей и товарищей.
Гостить, однако, танкистам долго не пришлось: время горячее. Противник в любой момент мог ринуться на наши позиции. В районе Томаровки — Белгорода сосредоточились: 52–й армейский корпус в составе 255–й и 332–й пехотных дивизий; 48–й танковый корпус — 3–я и 11–я танковые дивизии, 167–я пехотная дивизия; 3–й танковый корпус — 6–я и 7–я танковые дивизии; танко—гренадерская дивизия «Великая Германия», танковый корпус СС в составе танко—гренадерских дивизий «Мертвая голова», «Рейх» и «Адольф Гитлер».
Катуков и Попель договорились с командованием 6–й гвардейской армии провести совместные учения, чтобы отработать различные варианты контрударов и контратак. Увязывая вопросы взаимодействия с пехотинцами, артиллеристами, авиаторами, Катуков надеялся, что это принесет свои плоды, облегчит руководство частями и соединениями в период боевых действий.
5 июля над курскими полями стояла тишина. С раннего утра нещадно палило солнце, и все живое стремилось спрятаться в тень. Из штаба 6–й гвардейской армии прибыл Соболев. Выпив залпом кружку холодной воды, он присел к столу.
— Что у нашего соседа, Алексей Михайлович? Рассказывай! — торопил его командарм с нетерпением.
Отдышавшись после качки в самолете, начальник разведывательного отдела докладывал:
— Перед 6–й гвардейской армией противник развернул в первой линии две пехотные и одну танковую дивизии, во втором эшелоне — пять танковых дивизий. В общей сложности у немцев насчитывается около 1200 танков. Кроме того, восточнее и юго—восточнее Белгорода наши разведчики засекли еще две танковые дивизии. Но они находятся в полосе 7–й гвардейской армии генерала Шумилова.
И ПЛАВИЛАСЬ БРОНЯ…
Вопрос о наступлении на Курской дуге решался в апреле. Но тогда еще свежи были в памяти сталинградские события. 3 и 4 мая Гитлер провел два важных совещания, на которых присутствовали представители верховного командования, командующие группами армий «Юг» — фон Манштейн и «Центр» — фон Клюге, а также командующий 9–й армией Модель. Вопрос прежний — наступление.
В соответствии с планом начальника генерального штаба генерала Цейтцлера немецкие войска должны были при помощи двойного флангового охвата разгромить наши войска под Курском, тем самым ослабить их наступательный порыв.
Сорок пять минут Гитлер убеждал присутствующих в том, что обстановка на Восточном фронте благоприятствует наступлению, что германская армия в состоянии выполнить поставленную перед нею задачу и захватить инициативу в свои руки. Он апеллировал к довольно важному аргументу — появлению в армии новых видов вооружений, в первую очередь танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий.
Гитлеру и Цейтцлеру возражал Модель, и тоже не менее аргументированно. Он доказывал пагубность наступления под Курском. Располагая подробной информацией о подготовке Красной Армии к обороне (данные аэрофотосъемок), командующий 9–й армией говорил, что русские отвели главные силы танковых и механизированных соединений с выступающих вперед позиций, в свою очередь усилили артиллерию и противотанковые средства. В такой ситуации лучше следовать другой тактике, а еще лучше — отказаться от наступления вообще.
С Моделем был солидарен и командующий группой армий «Юг» Манштейн. Он заявил, что наступление могло быть успешным, если бы началось в апреле. Теперь же время упущено.
После выступления Клюге дошла очередь до Гудериана. Вот что он сказал: «…наступление бесцельно; наши только что подтянутые на Восточный фронт свежие силы при наступлении по плану начальника генерального штаба будут снова разбиты, ибо мы наверняка понесем тяжелые потери в танках. Мы не в состоянии еще раз пополнить Восточный фронт свежими силами в течение 1943 года».[175]
И все—таки решение о наступлении было принято. Оно началось 5 июля 1943 года. Перед наступлением, как стало известно позже, немецким солдатам был зачитан приказ Гитлера, в котором говорилось:
«С сегодняшнего дня вы становитесь участниками крупных наступательных боев, исход которых может решить войну.
