— Ну? — произнесла Эстер, когда они просидели в молчаниипочти минуту. — Что это, новый вариант допроса третьей степени? Или вы простосидите и любуетесь обстановкой?
— Мы ждем, — сказал Мейсон, — когда вы нам расскажете обубийстве.
— Можете ждать хоть до второго пришествия. И не пытайтесьзатаить дыхание, чтобы не пропустить начала, а то помрете от удушья. Я ухожу.Теперь, если вы, ребята, меня извините, я начну одеваться.
— Вы никуда не уходите, — сказал Трэгг.
— Вот как?
— Да.
— Почему же это?
— Мейсон выстроил логически безупречное обвинение.
— Вы хотите сказать, что вас убедила эта галиматья? Онкивнул.
— Вы сошли с ума, — произнесла она среди полного молчания ичерез секунду повела рукой, показывая, что эти слова относятся к каждому. — Всевы.
В комнате опять повисла тишина, которая, видимо, действовалаДилмейер на нервы больше, чем все обвинения Мейсона.
— Боже мой, — заговорила она наконец, — ну что вы тутрасселись и смотрите на меня такими глазами! Да что это, в конце концов, такое!Я в своей квартире. Я хочу одеться.
— Вы никуда не пойдете! — повторил Трэгг. — Можете считатьсебя под арестом.
— Хорошо, я арестована. Но это не значит, что я должнасидеть здесь и любоваться на ваши кислые рожи. Раз уж вы меня арестовали, тоотведите куда-нибудь.
— Возможно, и отведу.
Она распахнула халат:
— Прямо так?
— Нет. Вы можете одеться.
— Пока вы, ребята, будете пялить глаза? Нет уж, спасибо.Мейсон закурил.
— Послушайте, кто-нибудь может мне сказать хоть слово?
— Попытайтесь хотя бы доказать что-то.
— Я?
— Доказывать нечего, — спокойно заметил Мейсон. — В деле сотравленными конфетами улики изобличают вас неопровержимо. Если вы не убивалиЛинка, самое время сказать нам об этом. У вас найдутся какие-то смягчающиеобстоятельства?
— Знаю я ваши хитрости, — ответила она. — Пытаетесь вызватьменя на разговор. Вот что, братец, раз уж ты такой умный, скажу тебе одну вещь.Маленькая Эстер свои права знает. Она будет сидеть тихо-тихо и не ответит ни наодин, даже самый крохотный вопросик. Если в полиции решат, что у них достаточноулик для моего ареста, я готова предстать перед судом присяжных, и у меня будетадвокат — настоящий адвокат, а не двуличный плут, как некоторые. Тогдапосмотрим, что у вас выйдет.
— Что ж, — сказал Мейсон, — все это вполне разумно, если выубили его намеренно и хладнокровно, но если вы стреляли в него в целяхсамозашиты или если это вышло нечаянно, то вам следует рассказать об этомсейчас.
— Почему именно сейчас?
— Потому что если вы теперь промолчите, а затем на судепопытаетесь построить защиту на несчастном случае или убийстве в целяхсамообороны, присяжные воспримут это как историю, сочиненную для вас вашимадвокатом.
— Вы мне здорово помогли.
— Кстати, совет действительно хорош, — сказал ей Мейсон. — Ввашем плане есть слабые места. Рано или поздно полиция на них наткнется. Итогда вам уже не удастся спасти себя, рассказав, что же произошло вдействительности.
— О, в самом деле? И что же это за слабые места?
— Отсутствие конфетных оберток в коробке, идентичныекарточки, ваш носовой платок, телефон на полу с трубкой на рычаге и все, чтоеще обнаружит полиция.
— Что, например?
Мейсон улыбнулся:
— Вспомните сами свои действия. Не забывайте, что полициязнает, где и как все происходило. Им нужно будет только найти подтверждение.
— Что ж, пусть ищут, — с вызовом сказала она.
— К тому времени будет поздно рассказывать свою историю.
— Почему?
— Газеты напишут, что все это уловки вашего адвоката. Онапосмотрела на него затуманенным взором человека, который отчаянно пытается начто-то решиться.
— А если предположить, что я расскажу все сейчас?
— Ваш рассказ будет звучать убедительнее, особенно если высразу выложите все до конца.
Она внимательно рассматривала кончик сигареты.
— Что ж, может быть, здесь вы и правы.
Трэгг опять открыл рот, но короткий повелительный жестМейсона призвал его к молчанию.
— У Колла есть ключ от вашей квартиры? — помог ей Мейсон.
— Да.
— Значит, именно там он держал Боба Лоули на следующий деньпосле убийства, пока вы лежали в больнице.
— Наверное. Откуда мне знать.
— Вы любите Колла?
— Теперь нет. Когда-то я была без ума от него. Ничего, сэтим я справлюсь. Все сотрется. Стиралось раньше, сотрется и в этот раз.
Мейсон посмотрел на часы.
— Ну что же, если вы намерены…
— О, да ладно. Слушайте. Я обслуживала игорный дом. Мояработа состояла в том, чтобы поощрять мужчин к игре и следить, чтобы они неуходили сразу, как только начинают проигрывать. Я получала комиссионные.Некоторое время назад Колл и Линк предложили мне заняться Бобом Лоули, сказав,что он плейбой из богатых. Я должна была помочь им освободить его от частиматериальных благ, под тяжестью которых он сгибался.
Я сделала все, что от меня требовалось.
Когда дело уже подходило к тому, чтобы делить прибыль, онирешили прокатить меня, отдав мое место новой девушке Колла.
Я в принципе не возражала. Такая жизнь мне уже порядкомнадоела, но стоять и смотреть, как меня дурачат, я не собиралась. И я решилананести кое-какие незапланированные визиты.
Этот револьвер Боб Лоули возил в отделении для перчатоксвоего автомобиля. Думаю, он даже не заметил пропажи, когда я его вытащила.Конечно, я понимала, что подозрение падает в первую очередь на меня, поэтомумне нужно было железное алиби.
Мне пришла в голову мысль послать себе конфеты соснотворным. Я приготовила всё четыре дня назад: вынула несколько штук изкоробки и положила в бумажный пакет, который можно было взять с собой, начиниласнотворным остальные, упаковала коробку в бумагу и держала наготове дляотправки по своему адресу сразу же, как только Линк предоставит мне возможностьзавладеть сертификатом. Итак, все было готово и ждало своего часа.
Когда Линк отправился в Лиловый Каньон, я узнала, чтосертификат будет у него. По моим расчетам, сделка должна была состояться именнотогда. Затем меня нашла мисс Фолкнер и сообщила многое из того, чего я не зналараньше. Она также попросила меня прийти в час ночи к вам в контору. До этого ясобиралась звонить в полицию, чтобы обеспечить себе алиби, но вы для этой целиподходили больше. Колл знал, где я живу, и у него был ключ от моей квартиры. Яхотела быть уверенной, что его не будет дома. Я знала, что он долженвстретиться с Линком в Лиловом Каньоне. Я следила за его домом, пока неувидела, как он уехал, потом вошла в холл, позвонила вам, сказала, что меняотравили, и отправилась в Лиловый Каньон. По дороге я съела неотравленныеконфеты из бумажного пакетика, чтобы в желудок попал шоколад. Прямо перед тем,как войти к Линку, я приняла большую дозу веронала и надела маску и плащ.
