Глава 1
Перри Мейсон распахнул дверь своего кабинета и улыбнулсяДелле Стрит, протиравшей его письменный стол с присущей всем секретаршамтщательностью.
– Доброе утро, шеф. – Она тоже улыбнулась.
Мейсон убрал шляпу в стенной шкаф, подошел к столу ивзглянул на почту, разложенную на три стопки. На первой из них лежала записка:«Просмотреть, ответа не требуется». На второй значилось: «Прочитать, ответитьпод вашу диктовку». В третьей стопке было с полдесятка писем, эти следовало«Прочесть и ответить лично».
Делла Стрит прошла в свой секретарский офис, примыкающий ккабинету Мейсона, убрала пыльную тряпку в ящик письменного стола, вернулась вкабинет и села на стул, пристроив блокнот на коленях в ожидании, когда шефначнет диктовать.
Сначала Мейсон взялся за письма, требующие его личногоответа. Прочел первое, постоял перед окном, глядя на безоблачное небо, инеожиданно произнес:
– Сегодня пятница, Делла?
Делла кивнула, не опуская карандаша.
– Интересно, почему они казнят преступников непременно попятницам?
– Может быть, потому, что начинать путешествие в пятницу –дурная примета.
– Точно! Варварский обычай. Убийца тоже имеет право вступатьв другой мир в счастливый день.
– Но люди умирают по пятницам точно так же, как и в другиедни, – заметила Делла, – почему убийцам такая привилегия?
Мейсон посмотрел на нее:
– Делла, ты становишься реалистом. А тебе никогда неприходило в голову, что мы тоже можем начать мыслить по шаблону?
– Только не это, шеф. Это последнее, что может случиться снами в вашем офисе! – уверенно воскликнула Делла Стрит.
Мейсон кивком указал на дверь, которая вела в правовуюбиблиотеку и приемную:
– Делла, за этой дверью идет повседневная работа. Герти накоммутаторе отвечает на звонки, узнает имена, адреса и род занятий моихклиентов. Рядом с приемной сидит Джексон, преисполненный сознания собственнойзначимости. Его жизнь так упорядочена общепринятыми нормами права, что онпросто не в состоянии воспринимать что-то новое. Он…
Раздался стук в дверь со стороны библиотеки. Мейсонусмехнулся:
– Легок на помине! Экспонат явился, чтобы проиллюстрироватьмою мысль. Мистер Джексон собственной персоной. Входите же!
Джексон распахнул дверь. Его худощавая фигура выражалачувство собственного достоинства, а узкое продолговатое лицо – крайнююсосредоточенность в сочетании с безмятежным спокойствием. Примечательными наэтом лице были длинный нос и решительно сжатый рот с тонкими губами, кончикикоторых резко загибались книзу. От носа тянулись глубокие борозды, зато на лбуне было ни единой морщины. Твердое убеждение Джексона, что все должно делатьсяпо закону, поддерживалось уверенностью в том, что ему-то в точности известно,что такое закон. Отсюда и происходило олимпийское спокойствие и безмятежность.
Погруженный в юридические проблемы, Джексон не снисходил дотого, чтобы тратить время на такие условности, как «С добрым утром», поэтомупрямо с порога сообщил:
– Я столкнулся с весьма сложным и запутанным делом. Однакосильно сомневаюсь, имею ли я право заниматься им далее. ГрузовикСкиннер-Хиллзской компании, перевозившей партию породистых каракулевых овец,внезапно остановился. Водитель не изволил подать никакого сигнала. Машина,управляемая Артуром Виклером, который просит нас представлять его интересы,врезалась в него сзади и получила довольно серьезные повреждения.
– В машине Виклера находился кто-то еще?
– Да, его жена, Сейра Виклер.
Усмехнувшись, Мейсон сказал:
– Водитель грузовика уверяет, конечно, что он подал сигналоб остановке, что он видел в зеркало заднего обзора приближающуюся машину, чтоон обратил внимание на то, что водитель машины разговаривает с женщиной и несмотрит за дорогой, что он трижды нажимал гудок да еще отчаянно махал рукой, азатем выключил и вновь включил задние огни, чтобы привлечь внимание водителя изаставить его снизить скорость.
Джексон даже не улыбнулся. Он сосредоточенно просматривалсвои записи, очки в роговой оправе придавали ему сходство с совой. Затемподтвердил:
– Водитель грузовика настаивает, что он подал сигнал и виделв зеркальце приближающуюся легковую машину. Однако она даже не пыталасьзамедлить ход и врезалась в кузов его грузовика. Но он ничего не говорил о том,что водитель седана не следил за дорогой.
Мейсон весело посмотрел на Деллу Стрит:
– Вероятно, неопытный водитель.
– Создалась весьма своеобразная ситуация, – невозмутимопродолжал Джексон. – Сначала начался обычный обмен взаимными упреками,обвинениями и угрозами. Затем Артур Виклер достал карандаш и блокнот и записалназвание: «Скиннер-Хиллзский каракуль», значившееся на грузовике. Никакихвозражений не последовало.
– Что тут могло бы вызвать возражения? – удивился Мейсон.
Джексон часто-часто заморгал.
– Это и есть самая странная часть истории. Мистер Виклерспокойно обошел грузовик и записал его номер. Но как только он это проделал,водитель прокричал какие-то ругательства, вырвал у Виклера блокнот и карандашиз рук, быстро забрался в кабину и тотчас уехал.
– Виклеры получили физические повреждения? – поинтересовалсяМейсон.
– У миссис Виклер произошел нервный шок.
– В телефонной книге есть данные этой компании?
– Нет. Такого названия вообще не существует.
– Ол райт, – сказал Мейсон, – привлеките к работе ПолаДрейка. Каракулевых овец продают всего в нескольких местах. Пускай Пол свяжетсяс ними и выяснит, отправляли ли они недавно овец в округ Скиннер-Хиллз иизвестно ли им вообще что-нибудь о такой компании. Выйти на них не будетслишком сложно.
Джексон принялся пространно объяснять, с каким неяснымслучаем с точки зрения права они столкнулись, но Мейсон не стал его дажеслушать.
– Прекратите! Что стоит сомневающийся юрист? Считаете, что унас есть шанс выиграть дело, беритесь за него! Нет – откажитесь.
– Хорошо. Но поскольку данное дело связано с расходами напроведение расследования, я должен испросить вашего согласия.
– Вы получили его! – закончил разговор Мейсон.
Джексон закрыл дверь.
Мейсон плутовато посмотрел на Деллу Стрит:
