в эти слова всю свою оставшуюся отвагу с капелькой легкого безумия.
И великий поединок начался! Он мог бы стать легендарным и быть воспетым скальдами в веках, если бы имел хотя бы одного свидетеля. Но на поляне (а может и на всей этой дрянной планете) оставалось лишь два противника. Огромный и могучий Голиаф-мишка, и умный и проворный Давид-Кэп.
Кстати, а ведь неспроста в голову пришло именно такое сравнение. Помните древнюю историю о Давиде и Голиафе? Да-да, тех самых персонажей из рекламы таблеток для похудения.
В общем, старая реклама спасла мне жизнь. Победу в поединке принес не лучевик, а содержимое портативной аптечки. Я добрых полчаса бегал по кругу, спасаясь от смертоносных лап мишки и стреляя в него из инъектора всеми медицинскими ампулами, которые имелись в наличии. Устойчивая к физическим повреждениям биоброня, к счастью, совместима с большинством наших препаратов. А у меня были и успокоительные, и слабительные, и увеселительные, и всякие прочие. Разумеется, на мишку они оказывали несколько другой эффект, чем на меня. Но израсходовав весь запас, я все-таки добился желаемого. Расчувствовавшийся мишка, утыканный со всех сторон болтающимися на иголках пустыми ампулами, плюхнулся наземь и разрыдался. Он плакал навзрыд, так горько, что на секунду мне даже стало его жалко.
— Вот же какой денёк сегодня, с самого утра не задался! Сплошная невезуха! — лиловые слезы и розовые сопли ручьём хлестали из отверстий биошлема. — Я и подумать не мог, что ты на такое способен.
Мишка вдруг перестал рыдать, всхлипнул в последний раз и сказал вполне жизнерадостно:
— Спасибо за отличный бой, это было круто.
Я даже не понял, это его нормальная реакция или всё ещё продолжалось действие препаратов. Однако, набравшись наглости, заявил:
— Насколько я помню, мы договаривались, что победитель поединка забирает твою биоброню?
— Для этого меня требовалось убить, — невозмутимо ответил мишка. — Так что надо было добивать, когда была такая возможность. А теперь уже поздно. Кроме того, разве ты не знаешь, что мишка не может жить без биоброни? Мы неразлучны с рождения. Так что извини, ничем не могу помочь.
— Ты меня обманул? Я бился насмерть, но не получу никакой награды?
— Извини, я не мог даже вообразить, что ты победишь. А приз ты, конечно же, заслужил. У меня скопилась кучка имплантов от твоих дохлых клонов. Интересует?
— Это не то, что я ожидал, но лучше, чем ничего. Давай импланты, чего уж там…
Мишка неуклюже поднялся и проковылял к дуплу старого дерева. Запустил в него лапу, пошарил в темноте, и вытащил оттуда знакомые каждому рейдеру, шестиугольные детальки. Четыре импланта, благодаря которым я смогу прокачать и без того превосходный интеллект, сделать здоровье ещё более крепким, а также улучшить реакцию и меткость. Ну что ж, это не простые призы, а особо ценные. Ведь когда-то они уже были частью меня, пусть даже и в другом клонированном теле.
— Я проиграл поединок и не смог дать тебе обещанный приз, — настроение мишки опять изменилось. Кажется, он собирался снова заплакать. — Это позор для Охотника. Так что можешь улетать без меня.
— Ты уверен? Мне пригодился бы в отряде боец вроде тебя, — заявил я, уже забыв о том, что совсем недавно готов был костьми лечь, только бы не пустить мишка на борт.
— Да, убирайся уже отсюда! Мне нужно побыть одному. Хотя бы лет 10…
— Ладно-ладно, не злись, я пошёл. Рад знакомству и всё такое. Будете у нас — заходите в гости, как говорится…
— Этот сраный коллекционер — глубоко несчастное существо, — вернувшись на корабль, размышлял я вслух о своих приключениях. — И, пожалуй, он заслужил такую участь. Это мне нашёптывают десятки собственных мёртвых клонов.
— О чём вы, Кэп? Какие десятки мёртвых клонов? — встряла в монолог Молли. — Не о тех ли самых секретных файлах, к которым я не получила доступ?
— Да, ты говорила о засекреченной посмертной информации. Так вот эти смерти были моими. Абсолютно все.
— Это сложная проблема, Кэп. Их рассекречивание привело бы вас к психической травме. Но засекречивание могло привести к очередной смерти.
— Я всё-таки предпочёл бы первое. К счастью, нам удалось победить, взяв врага измором. Ему просто надоело меня убивать.
— Но, Кэп, я могу поздравить вас с повторением подвига Арни. Конечно, снимать такой же фильм не имеет смысла, но всё же…
— Знаешь, Молли. Не скажу, что я зауважал себя после этой истории. Более того, моё уважение к Арни тоже улетучилось.
— Тогда давайте скорей обо всем этом забудем, Кэп. Я приготовлю ужин, включу музыку… И полетим дальше, к новым победам.
Глава 24
Любовь зла
Джамп близился к завершению и нас ожидала десятая система. Я выключил шестьсот пятьдесят восьмую серию остросюжетной эротической мелодрамы, потер красные глаза, с удовольствием потянулся в кресле. Добавляя лишней суеты, в расслабленную атмосферу ворвалась тревожная Молли:
— Кэп, ко мне поступают данные, которые я обязана сообщить, несмотря на личное нежелание это делать…
— Ого, это что-то новенькое. Молли, о чем речь? Я подхватил смертельное заболевание? В завтраке содержалось что-то более мерзкое, чем обычно?
— Ваш эгоизм умиляет, Кэп. Но в этот раз дело больше касается меня…
— Тебя? Странно. У тебя снова депрессия — и я должен провести апгрейд? В прошлый раз, когда я вставил в тебя новую видеокарту… Хм…
— Ход мыслей правильный. Речь от том, как мне вставляли. Но не вы, Кэп…
— Ах, вот оно что! Кажется, я начинаю догадываться, о чём речь. Неужели снова о том герое-любовнике с длинными щупальцами?
— О нём самом, подлом трусе… — с грустью и обидой произнесла Молли. — Хотя, надо признать, что объект был по-своему обаятельным и совершенным в технологическом плане…
— Ой да ладно, было б о ком страдать, — отмахнулся я, утешая любимую нейронку.
— Спасибо, Кэп. Но, как бы там ни было, он снова здесь. Прямо по курсу.
— Вот так встреча! В тесноте космоса негде развернуться, как я посмотрю. Куда ни направишься — везде знакомые все лица. Ладно, выводи изображение на экран — есть у меня к нему незаконченный разговор!
Молли послушно исполнила приказ.
Вокруг моей ракеты действительно кружил старый знакомец — Гагаркин-212, представитель технорасы из хрен знает какого измерения. Стервец делал вид, что сильно занят и
