ИК
Они все рассчитали
I
В застеклённом камине догорали укутанные золою поленья. Искры с треском вылетали из горящего дерева, поднимая хлопья пепла в воздух, после чего падали вниз с необычайной ленью. Артём Сергеевич всегда использовал в своём камине только настоящие дрова, ему никогда не нравились спрессованные, созданные искусственным путём деревяшки. В какой-то момент он пытался приучить себя наслаждаться «эко-дровами», но, несмотря на их легкую доступность и максимальную имитацию горящего дерева, они не смогли заменить ему источник тепла, которым грелись его предки.
Былые времена в доме Артёма Сергеевича напоминал не только камин. Всё помещение будто бы с помощью машины времени перенесли из 2070-ых в 2147 год. Красивое двухэтажное здание, огороженное полутораметровым кирпичным забором, с зелёной лужайкой по обе стороны тропинки, ведущей к выходу с территории дома. Несмотря на то, что дом был совсем новый, а Артём Сергеевич переехал сюда всего шесть или семь месяцев назад, у него уже появились свои небольшие романтические традиции, связанные с новым жилищем. На лужайке стояли металлические качели, которые издавали скрипучий звук. Этот скрип оказывал волшебное влияние на Артёма Сергеевича в те вечера, когда соседи не выходили из дома, а по улице не ходил транспорт. В абсолютной тишине он пальцами правой руки перебирал ручку с черными чернилами, а в левой держал свой ежедневник в кожаном переплете. Такие моменты были особенными для него.
При входе в дом стояла деревянная коричневая вешалка, на которой, при самом лучшем раскладе, поместилась бы одежда не более трёх человек. Несмотря на любовь Артёма Сергеевича к ретро-стилю (а в 2147 году он уже назывался «ретро»), освещение в доме было в современном стиле — «электронное распределение». В 2147 наука шагнула далеко вперед, о машине времени, конечно, можно было только мечтать, но вот электроника давным-давно ушла в аттомир. Микро и нано-электронику заменила аттоэлектроника, на основе которой и было осуществлено освещение в доме. С помощью отдельных электронов были созданы аттосветодиоды, которые связаны между собой по волновой связи и поделены на отдельные группы: для освещения коридора, кухни, спальни, кабинета и других комнат. Особенностью работы такого освещения являлось визуальное отсутствие источника света. Комната была освещена в каждом углу, при этом понять, откуда идёт свет, было невозможно, в темное время суток в доме не было теней. Аттосветодиоды находились в свободном движении и, находясь во взаимодействии с магнитным полем, распределялись по комнате. Цвет и тон освещения можно было варьировать по всей палитре от агрессивно-красного до мягкого фиолетового. Артём Сергеевич предпочитал устанавливать свет в классических тёплых тонах. Коридор был просторный и чистый. Благодаря теплому свету в доме было очень уютно. На нижнем этаже расположились несколько гостевых комнат, кухня-столовая, кладовка и комната для прислуги. На втором этаже была небольшая спальня и кабинет хозяина дома. В кабинете, где чаще всего можно было найти Артёма Сергеевича, было одно небольшое окно. В углу находился письменный деревянный стол, на котором стояла единственная в доме настольная лампа с нитью накаливания. Кабинет был просторный, у стены, перпендикулярной окну, находился застекленный камин, а напротив расположился объёмный кожаный диван. Когда хозяин дома падал в этот диван, чтобы собраться с мыслями перед работой, тот будто бы обнимал его со всех сторон, проваливаясь на десять сантиметров.
Очередной треск в камине вернул к реальности Артёма Сергеевича из пучины мыслей. Он ждал важного гостя. Об этом весь день напоминала ему домработница Маша. Молодая девушка восемнадцати лет, коренная жительница, доучивалась в школе и очень гордилась тем, что ей удалось найти подработку в доме знаменитого человека. Артём Сергеевич встал со своего дивана со второй попытки: дело было не только в мягких свойствах дивана, но и в возрасте. Артёму Сергеевичу два месяца назад исполнилось 72 года. Он окинул взглядом своё рабочее место, на котором, как всегда, был хаотичный порядок, хотя Маша называла это абсолютным бардаком. Открыв верхний ящик стола, он положил свой ежедневник, с которым практически не расставался, но сегодня был особенный день, и записную книжку пришлось отложить. Артём Сергеевич не спеша спустился по лестнице на первый этаж, где в наушниках, пританцовывая, наводила порядок на кухне Маша. Счастливая девушка, подумал он, воплощение молодости и жизни, впереди её ждёт столько интересного.
— Маша, можно тебя на секундочку? — мягко он обратил внимание на себя.
Но девушка не видела его, а уши её были заняты новыми наушниками, которые не требовали подзарядки на протяжении 3-х месяцев.
— Мария! Отвлекись, пожалуйста, — сказал он более громким голосом и дотронулся до её плеча, что немного напугало девушку.
— Ох! Артём Сергеевич! Зачем же Вы так пугаете? Вот вечно Вы так, подкрадетесь, как будто специально, — проговорила она, снимая наушники и пряча их в карман своего джинсового комбинезона. — Я почти закончила уборку первого этажа, сейчас займусь вторым. Сделать Вам кофе?
— Спасибо, я сделаю сам. — Артём Сергеевич не получал удовольствия от кофе, который варила Мария, не из-за того, что она готовила его плохо, а из-за того, что получался он стандартно-идеальным, так как был сделан в специальной дозированной машине. Он пил кофе из машины в тех случаях, когда был полностью погружен в работу и времени на варку попросту не хватало. Когда же он варил кофе сам, он пользовался специальной посудой под названием «Турка», каждый раз кофе получался особенным, индивидуальным, именно это он и ценил в этом напитке. Ведь никогда не получалось одинаковых пропорций, кофе выходил то терпким, то мягким, иной раз приторным или даже с антуражной пенкой.
— Сами? Я думала, у Вас сегодня, как обычно, много работы, — Маша была удивлена и неуверенно направилась в сторону второго этажа.
— Подожди, — с томным вздохом, опускаясь на стул за обеденным столом, обратился к ней Артём Сергеевич. — Сегодня ко мне должен прийти гость, интервьюер, как вы их называете, но мне привычнее называть их журналистами. Поэтому сегодня ты можешь уйти пораньше, спасибо за проделанную работу.
— Интервьюер? Правда? Здорово! Артём Сергеевич, ведь Вы же никогда не давали интервью никому, любое издание готово многое отдать за разговор с Вами о Вашей жизни! Почему именно сегодня?
— Я пока не могу тебе сказать, милое создание, — он часто её так называл, потому что для него она действительно была милой, воспитанной девушкой. — Но вскоре ты сама узнаешь, почему именно сейчас.
— Хорошо, тогда я приду к Вам завтра и буду
