Я правда, правда могла бы. Но ты не можешь винить меня за то, что я усомнилась в предложении, которое ты сделал двадцать четыре часа спустя, как отец сказал тебе, что передаст свою драгоценную компанию только семье. Компания, которую ты хотел. Мой отец неправильно понял эту часть, Кэссиди?
— Слушай, насчёт Дейзи… я сказал это тогда, и я скажу это снова: Дейзи и я были своего рода друзьями. У нас было несколько совместных занятий, она дружила с моей бывшей девушкой, мы вращались в одних и тех же кругах. Я не знал её хорошо, но она казалась мне симпатичной. На что тебе, как её идентичной близняшке, стоит обратить внимание.
Он подошёл ближе. — Ты не можешь злиться на меня за то, что я не влюбился в тебя до того, как узнал о твоём существовании, — тихо сказал он.
— Но я знала, кто ты!
— Весь колледж знал, кто я, — огрызнулся он. — И нет, это не выпендрёж. Просто так бывает, когда футбольная команда является действующим чемпионом страны, а я был капитаном. Ясно?
— А я была никем, — сказала она.
— Не смей, — он показал пальцем. — Ты выше этой маленькой игры. Эмма, я клянусь тебе, что, когда я пригласил тебя на свидание в тот день в книжном магазине, это было потому, что я хотел этого. К тому времени я уже знал, что приглашаю на свидание Эмму. Не Дейзи.
Она попыталась вернуться к мытью посуды, но он снова притянул её к себе. — Да послушай ты меня, чёрт возьми! Очевидно, нам действительно нужно это обсудить, потому что ты явно не преодолела это.
— Мы уже обсудили, и это ничего не дало! Я уже всё это слышала. Дальше ты будешь пытаться сказать мне, что это было просто совпадение, что ты сделал предложение на следующий день после того, как мой отец рассказал свою маленькую новость. Что ты планировал это в течение нескольких недель.
— Я планировал это несколько недель!
— Ты не можешь этого доказать, — тихо сказала она.
— А я и не должен, Эмма! Проклятье, я не должен был доказывать женщине, на которой собирался жениться, что люблю её. Ты должна была поверить мне. Ты должна была знать.
Его голос звучал опустошённо и измученно, словно слова вырывались из самой тёмной глубины его души, и Эмма хотела ему верить. Отчаянно.
Но она не могла. Потому что, если бы это было неправдой, она рисковала бы провести остаток своих дней, отчаянно любя человека, который не любил бы её в ответ. Недостаточно. Для девушки, которая всегда жила в тени своей сестры, которая всегда была на втором месте, его слов было недостаточно.
Кэссиди наблюдал за выражением её лица, а потом она увидела, как поникли его плечи. — Ты мне не веришь.
— Я хочу, — прошептала она.
Он покачал головой. — Всё это время я думал, что наше прошлое больше связано с вспыльчивым характером, чем с чем-либо ещё, но дело было не только в этом, не так ли? Ты не любила меня настолько, чтобы доверять мне.
Сердце Эммы сжалось. Сколько раз она переживала ту ночь, ей никогда не приходило в голову, что она не единственная, кто не чувствовал себя достаточно любимым.
Она не была невиновной в этом. Она всегда это знала, но не понимала, что ущерб, который она нанесла ему, был таким же реальным, как и ущерб, который он нанёс ей.
Эмма покачала головой. — Мы не можем этого сделать, Кэссиди.
Он придвинулся ближе, его руки обхватили её лицо. — Нет. Больше никаких расплывчатых, ни к чему не обязывающих ответов. Если ты не хочешь меня, ты должна сказать об этом прямо. Если ты не хочешь нас, тебе придётся сказать и это. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду. Но ты должна произнести эти слова.
Эмма издала тихий всхлип и закрыла глаза.
Затем она поняла, что это именно то трусливое поведение, за которое он её ругал, и заставила себя встретиться с ним взглядом.
— Скажи это, Эмма, — приказал он, хотя его глаза умоляли об обратном.
Руки Эммы поднялись, чтобы схватить его за запястья.
Затем она сделала единственное, что могла придумать, что позволит им обоим вырваться из этой паутины боли, в которой они снова запутались.
— Я хочу, чтобы ты ушёл. — Её слова были тихими. Но твёрдыми.
Он отпустил её, как будто она обожгла его. Возможно, потому что так оно и было.
Он провёл рукой по лицу, выглядя ошеломлённым, прежде чем исчезнуть в спальне. Он вернулся со своим шерстяным пальто.
— Повеселись со своей семьёй, — сказал он, его голос был лишён эмоций.
— Ты тоже, — монотонно ответила она.
Он потянулся к дверной ручке, затем обернулся. — И последнее. Это ты сказала мне убираться той ночью. Так я и сделал. Но наши друзья, похоже, вбили себе в голову, что я каким-то образом оставил тебя у алтаря. Джейк сказал, что у них есть образ тебя, стоящей там в день нашей свадьбы, ожидая жениха, который так и не появился. Почему так? Я могу понять, если тебе нужно было сохранить лицо, но мне просто… интересно. Интересно, что случилось после того, как я оставил тебя на парковке той ночью.
Эмма скрестила руки и посмотрела на свои пальцы ног.
Пора было положить этому конец. Раз и навсегда.
— После… нашей ссоры я поехала домой. Дейзи отвезла меня. Я забралась в кровать и проплакала несколько часов, чувствуя себя ужасно виноватой перед собой. Я провела большую часть своей жизни, чувствуя себя более скучной, менее яркой версией моей близняшки, и знать, что ты тоже так считал… это было как удар ножом в живот, понимаешь? Я так сильно цеплялась за тот факт, что ты выбрал меня, а потом появились все эти доказательства того, что ты выбрал меня не по тем причинам.
Он открыл рот, но также быстро закрыл его, дав ей закончить.
Эмма покачала головой и слегка рассмеялась. — Я пришла в себя только около двух часов ночи.
Тогда она подняла глаза. Встретилась
