— Да, в этом-то и будет весь фокус, — размышлял Джейк. — Этот парень ненавидит саму идею остепениться в любом виде.
Грейс щёлкнула пальцами. — Это кажется таким знакомым. Почему это кажется таким знакомым?
Эмма улыбнулась, потягивая вино. Известно, что у Джейка была сильная страсть к путешествиям, прежде чем он встретил Грейс. То, что он обвинил Коула в том, что он не хочет остепениться, было явным примером того, как вёл себя Джейк.
Райли выбрала этот момент, чтобы широко зевнуть, что вызвало целую цепочку зевков, из-за которой Грейс посмотрела на часы.
— Вот дерьмо. Уже почти час!
— Да ещё и в будний вечер! — сказал Сэм, издавая звук ругани.
— Заткнись, — сказала Райли, снова зевая. — Не все из нас работают на себя.
— Может быть, наш босс разрешит нам прийти завтра попозже, — сказала Джули, хлопая ресницами, глядя на Кэссиди.
— Это не сработает, — сказала Райли. — Эмма, снимай рубашку. А потом спроси его.
— Я полностью за этот план, — сказал Кэссиди, — но для справки… Я больше не ваш босс, помните? Камилла вернулась.
— Как будто я могла забыть, — пробормотала Грейс. — Кому-нибудь ещё чертовски трудно понять её недавно появившийся австралийский акцент?
— Я спросила, не хочет ли она пойти пообедать сегодня, и она произнесла фразу "креветки на Барби" (прим. пер.: австр. фраза: put a shrimp on the Barbie означающая — креветки, приготовленные на барбекю), — сказала Джули, вставая и унося свой бокал с вином на кухню. — Ей пришлось произнести её восемь раз, прежде чем я смогла её понять.
— Эй, — сказал Джейк, ударив Кэссиди по руке, когда тот закрывал виски пробкой. — Я знаю, что ты больше не их босс, но ты мой. Можно я завтра приду попозже?
Кэссиди бросил на него мрачный взгляд, и Джейк, сложив пальцы в пистолетик, выстрелил в него. — Верно. Увидимся ровно в девять.
В суматохе все собирали оставшуюся посуду, а Райли спорила с Сэмом, что они тоже хотят остатки еды. Эмма достала груду зимних пальто из своей спальни, так как её шкаф был завален коробками, которые ей ещё предстояло распаковать. Затем последовали объятия и поцелуи в щеку, а также сонный спор о том, был ли день перед Днём Благодарения настоящим рабочим днём.
Кэссиди не сделал никакого движения, чтобы уйти с остальными, и никто не спрашивал, почему.
Эмма тоже не спрашивала.
Волна сонливости грозила свалить её с ног, и ей не терпелось забраться под одеяло и прижаться к Кэссиди. Может быть, приоткрыть окно, чтобы в спальне было уютно и прохладно, пока они греются под одеялом.
Но один взгляд на его лицо сказал ей, что у него были другие идеи.
И не сексуального характера.
Кэссиди был взбешён.
Глава 27
— Всё в порядке? — нервно спросила она, закрывая дверь за Сэмом и Райли.
Он провёл рукой по лицу, выглядя усталым. — Ладно, я очень стараюсь не злиться из-за этого, но мне чертовски трудно, поэтому мне нужно просто сказать это.
— Ладно…
Он опустил руки и посмотрел на неё. — Я правильно тебя понял? Ты едешь в Северную Каролину на День благодарения?
— Да, — медленно сказала она. — Верно.
— И ты знаешь об этом с субботы.
Она пожала плечами.
Он издал резкий смешок. — Сегодня вторник, Эмма. Я был с тобой почти постоянно с вечера субботы. Ты забыла об этом упомянуть?
— Так вот почему ты злишься? — Она подошла к раковине и на автомате начала ополаскивать бокалы для вина. — Я не думала, что это имеет значение. Ты едешь во Флориду к родителям. Моя поездка не помешает твоему расписанию.
Его рука взяла её за локоть, и он притянул её к себе. — Так что, ты вообще не собиралась мне рассказать?
Она выключила воду с большей силой, чем нужно, и повернулась к нему лицом, её сонливость исчезала по мере того, как нарастал её гнев.
— Я не обязана отчитываться перед тобой, Кэссиди. Ты больше не мой босс, помнишь?
— Я говорю не с профессиональной точки зрения, Эмма, я говорю о нас, как…
— Как о ком? Как о парне и девушке? Мы не встречаемся.
Его голубые глаза вспыхнули в замешательстве. И что-то ещё, что исчезло прежде, чем она успела определить. — Тогда чем мы здесь занимаемся, Эмма? Трахаемся?
Настала её очередь вздрогнуть, что заставило её перейти в оборону. — А в чём, собственно, дело? Ты злишься, что я не сказала тебе, что уезжаю из города на День благодарения? Или ты злишься из-за того, что я еду в Северную Каролину повидаться со своим отцом?
Кэссиди тихо выругался. — Ты должна признать, что этот человек не лучшим образом повлиял на наши отношения.
Она устало потёрла глаза.
— Ты собираешься сказать ему, что мы видимся с друг другом? — спросил он.
Она посмотрела на него, и он рассмеялся, увидев ответ на её лице. — Точно. Конечно, нет.
— Просто это… это сложно, Кэссиди. Последние пару недель были замечательными, но мы так по-настоящему и не разобрались с тем, что произошло тогда.
Он развёл руки в стороны, выражение его лица было враждебным. — Хорошо, Эмма. Давай разберёмся с этим. С чего начнём?
Она облизала губы. — Я не хочу делать это сейчас.
Он подошёл ближе. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что ничего не поделаешь? Что, может быть, не с чем разбираться? Мы были двумя глупыми детьми, которые поссорились за день до свадьбы и отменили её, не выслушав другого человека. Можем, списать это на незрелость.
— Я слушала тебя! — сказала Эмма, теперь уже крича. — Что я должна была услышать? Что ты не знал о моём существовании, когда мой отец фактически подкупил тебя, чтобы ты пригласил меня на свидание? Что ты с готовностью согласился только потому, что думал, что сможешь встречаться с моей сестрой, которая тебе действительно нравилась?
Его лицо стало непроницаемым, и Эмма продолжила.
— Я могла бы справиться с этим.
