всё.
За окном, на дороге, по которой мы едва ползли, расходилась волнами вода из-под колёс, а дождеснег снова превратился в крупные настойчивые капли, словно кто-то поливал город из лейки. Во что бы они ни верили, люди беспокоились и ехали кто куда, нарушая привычный ритм жизни.
Прежде чем выйти из машины, я шепнул Полине так, чтобы не услышали остальные:
– Ты как? Может быть, хочешь поехать домой?
Она вскинула на меня испуганные глаза.
– Домой? Совсем рехнулся?
Верно. Ведь меня таскало по полу водяное щупальце именно в её ванной. На краю сознания мелькнула максимально крамольная мысль, что можно поймать Чужака, сделав Полину приманкой… Но я тут же её отогнал.
– Извини, не подумал.
Она не успела ответить.
– Что вы там тормозите? – окликнула нас Катя.
Пока мы шли за остальными в лабораторию, я держал Полину за руку. Она благодарно сжимала мою ладонь в ответ.
Спустившись в уже привычный подвал, мы сразу взялись за дело.
Катя достала вчерашние распечатки и пролистала.
– Написано, что «проход откроет начертанная по полу звезда».
Сбросивший мокрую куртку Дима задумчиво оглядел столик.
– На полу, говоришь?
Он махнул нам рукой, чтобы мы отошли, а следующим взмахом сдвинул столик в дальний угол. Под ним обнаружилась нарисованная белой краской пентаграмма с символами по краям.
– Крутяк! – заявила Катя.
Что делать с этой находкой дальше, было по-прежнему непонятно. Катя снова принялась читать, а Дима обошёл пентаграмму по кругу и, остановившись у печи, вдруг сказал:
– Если я верно помню, это символ огня?
Он указывал на изображение на луче звезды – треугольник острым концом вверх.
– Да, всё правильно! – сверилась с записями Катя.
– Значит, печь стоит прямо у символа огня… – протянул Магистр, выразительно пошевелив бровями.
Мы с Полиной догадались, на что он намекает, и, не сговариваясь, разбрелись в разные стороны. На следующем луче я увидел ещё один треугольник, но концом вниз и пересечённый горизонтальной чертой.
– Дима, что это значит?
Но ответила мне Катя:
– Это земля. У Полины воздух. У Кости вода. А там эфир.
Она тыкала пальцем, как бы распределяя знаки между нами. Я снова посмотрел на свой, потом – на Полин и кое-что заметил: почему-то мой треугольник был ещё заключён в круг.
Присев на корточки, я потрогал изображение на полу. Знак земли явно был нарисован краской, а кружок – это борозда в камне. Он вынимается!
Я попытался подцепить его пальцами, но тут явно нужен инструмент потоньше.
– Дима, помоги!
Великий магистр тут же оказался рядом. Я показал ему, в чём дело, и он с помощью магии осторожно вынул то, что на поверку оказалось цилиндрическим куском камня, вроде затычки. Дырка от него получилась как раз такой, чтобы в неё пролез мой кулак. Но в открывшейся выемке было пусто, я нащупал лишь холодную мёрзлую землю.
Земля! Ну конечно!
Я показал Диме испачканные пальцы.
– Земля к земле.
Он едва не подпрыгнул от радости.
– Гениально!
Полина, внимательно наблюдавшая за нами, спросила:
– А с воздухом что делать?
Итак, дело у нас прошло на лад. На знаке воздуха мы оставили воздух, на треугольнике воды – одну из склянок, наполнив её водой, единственная заминка получилась с эфиром.
Катя судорожно листала записи Пеля. Ни огненный шар, ни левитирующее перо не годились для представления самой магии, потому что были лишь её проявлениями, а не самой сутью. И в итоге мы решили, что придётся Диме самому встать на луч. Оставалось лишь положить в центр пентаграммы философский камень и…
– Стоп! – вскинул я руку.
Дима, уже потянувшийся за своим амулетом, скорчил недовольное лицо.
– Если мы завершим узор, то откроем портал, – сказал я. – Но нас может постигнуть участь Максима. Или мы впустим ещё одного чужака! Нельзя сейчас открывать его!
– То есть мы даже не попробуем? – Дима не мог скрыть разочарование в голосе.
– Подумай сам – это реальная возможность погибнуть!
– Нам нужна страховка! – вмешалась Катя. – Надо сделать так, чтобы мы могли выключить эту штуку.
– Как? Это же тебе не утюг! – вскинулся Дима.
Но тут ко мне подскочила Полина.
– Паша! Ты же забрал «глушитель» из моей квартиры?
А ведь верно!
Я достал из внутреннего кармана куртки маленькую чёрную колонку.
Приготовления были недолгими. Я установил «глушитель» в углу прямо на полу и проверил, что он исправно работает. Мы все замерли, не сводя глаз с пентаграммы, а Дима отправил свой амулет в полёт прямо в центр. Не дыша, мы следили за камнем, который медленно опустился на пол и…
И ничего.
Ещё несколько секунд мы сверлили его взглядом, но ничего не происходило.
– Да чтоб тебя! – разочарованно буркнул Магистр.
Полина неторопливо зашла в круг, но ничего не изменилось. Тогда она подняла с пола камень и повертела в руках.
– Может, он был одноразовый?
– Ну нет! – Дима сердито вырвал его у неё из рук, будто это Полина виновата в неудаче. – Просто мы в чём-то ошиблись!
Искать ошибку в тайном ритуале – максимально непродуктивное занятие. Катя снова закопалась в свои листки, Полина заглядывала ей через плечо и спрашивала что-то. Дима ходил вокруг пентаграммы, бормоча себе под нос.
Рядом со мной оказался Костя, который шепнул:
– Не нравится мне всё это, Паш. А вдруг дело не в ошибке?
– А в чём?
– Да в чём угодно! Может быть, портал запечатал Чужак!
От такого предположения у меня засосало под ложечкой. Мысль о том, что наш план изначально обречён на провал, меня максимально не радовала.
Мы просидели в лаборатории до одиннадцати, но так и не сумели выяснить, почему портал не открылся. Самым упорным из нас был Дима. Он попробовал ещё раз, потом попытался использовать магию, чтобы как-то активировать Всекамень и другие элементы, искал информацию в распечатках и в настоящей тетради Пеля, но даже его старания не увенчались успехом.
Наконец мы решили, что пора расходиться.
Вспомнив о дыре в двери её ванной, я предложил Полине переночевать у меня.
* * *
В такси на нас с Пашей навалилось молчание. Обсуждать было уже нечего, да и не осталось сил. Если мы не сможем открыть портал, то городу крышка.
Дождь перестал, но видно было, что это ненадолго: свинцовые тучи нависали всё ниже.
Паша жил на проспекте Стачек, который превратился в одну большую лужу. В свете фонарей я видела в окно, как по дороге расходятся волны. И улица показалась мне похожей на широкую реку, которая в ближайшем будущем снесёт стоящие вдоль проспекта монументальные дома с колоннами, а потом и маленькие кирпичные здания
