на несколько тысяч километров.
За более чем десять лет в журналистике Ева успела убедиться: никакие свидетельства, документы, рассказы очевидцев не могут заменить ее присутствия. Она безоговорочно поверила мальчику, но ей нужно было увидеть фабрику собственными глазами. Хотя бы издалека.
Неразговорчивый таксист остановился прямо у новенькой асфальтовой дороги, ведущей к Soft Powers. Огромные серые корпуса с плоской крышей, огороженные по периметру забором с колючей проволокой, казались чужеродными, не принадлежащими здешним джунглям. Слишком большие, слишком стерильные. Девушка прекрасно понимала, что попасть внутрь не удастся: не помогут ни хитрость, ни настойчивость. Но что-то неудержимо тянуло ее туда.
«Как в тюрьме», – подумала Ева, глядя на камеры слежения, развешенные через каждые десять метров, но быстро осеклась. По сути, это и есть тюрьма. Империя зла, построенная руками Никиты Осадчего, возомнившего себя великим изобретателем, а на деле – злого гения с затуманенным деньгами рассудком.
Ева шла по новому асфальту, периодически оглядываясь, словно чувствуя на себе чей-то взгляд. Но вокруг никого не было. Только ветер трепал макушки гевей, превращая шуршание листьев в неразборчивый шепот: «Уходи…»
Перед главным корпусом была огромная, почти пустая парковка. Девушка еще раз оглянулась, чувствуя, как колотится сердце. И снова – никого. Спрятавшись в тени одиноко стоящего грузовика, она прождала несколько минут, и тут к воротам подъехали три автобуса, полные людей. Издалека она не могла рассмотреть лиц, но в отдельных невысоких фигурах угадывала подростков. Охранники в ту же минуту подошли к рабочим, и те отрепетированным движением выстроились в шеренгу, словно на армейском плацу.
Будто зверек, прячущийся от охотников, Ева наблюдала из своего укрытия, как они строем заходят в ворота, чуть ли не нога в ногу. Вышколенность казалась ей пугающей, неестественной. «Что же с ними сделали?.. С живыми людьми! Почему они такие послушные?»
Подрагивающими руками журналистка достала телефон и попыталась сфокусировать камеру на самом младшем из рабочих. Погодите, да это же девочка, на вид не старше Ноуа: короткая стрижка, синяя майка, стоптанные сандалии на худеньких ногах. Изображение получалось зернистым, и Ева понимала, что нужно подойти ближе. Но как сделать это, не выдав себя? Она еще раз попробовала увеличить картинку, и прядь волос, разметавшаяся от легкого ветра, упала на глаза.
Всего один осторожный шаг вперед – и сзади послышался скрежет тормозов. В ту же секунду раздались приглушенные голоса.
Ева даже не успела обернуться или вскрикнуть: чьи-то безжалостные руки схватили ее за плечи. Мгновение – и на голову накинули мешок.
Телефон полетел на горячий асфальт.
* * *
Телефон лежал на столе – серебристый, идеальный, космический в своей нездешности.
– Волнуешься? – Алекс Уайт положил затекшие ноги на небольшой журнальный столик, чуть не опрокинув пустые кофейные чашки и банки из-под энергетиков.
Уже давно перевалило за полночь, но в офисе по-прежнему горел свет, и взбудораженные сотрудники сновали по кабинетам, готовясь к завтрашнему дню.
– Пока даже не могу поверить, – устало ответил Никита Осадчий.
Он взял «альфу» в руку и внимательно, словно видя впервые, рассматривал металлический корпус. Матовый алюминий приятно холодил ладонь.
Три года трудов, обстановка не просто таинственности, а беспрецедентной секретности: инженеры, работающие над разными частями телефона, не могли даже общаться друг с другом. Сотни образцов стекла, металла и пластика, прежде чем удалось подобрать нужные. Тысячи часов, проведенных в рабочих спорах, иногда доходящих до крика.
Каждая мельчайшая деталь, начиная от цвета иконок на дисплее и заканчивая формой кнопки выключения, обсуждалась и менялась десятки раз. Пока наконец не стала идеальной.
28-летний Никита Осадчий с гордостью и неверием смотрел на свое детище. В тот момент он не знал, что первая «альфа» побьет рекорды по предзаказам, полностью перевернет рынок электроники и, в конце концов, изменит всю его жизнь. И не только его. Из перспективного стартапера, которых в Кремниевой долине были сотни, если не тысячи, Осадчий превратится в визионера, таинственный феномен и даже объект поклонения. Его будут сравнивать с Фордом, Эдисоном, Теслой и супергероями – Брюсом Уэйном и Тони Старком. Но это случится не сразу. А сейчас Никита с Алексом сидят в небольшом офисе, заливают в себя пятый американо и судорожно листают слайды завтрашней презентации.
– Черную водолазку уже подготовил? – Уайт, как всегда, умел вовремя разрядить обстановку.
– Ну я же не Стив. У меня репутация пижона, нужно ее поддерживать, – рассеянно улыбнулся Осадчий. – Знаешь, редко это говорю, но я тебе дико благодарен. Один я бы точно все не вытянул.
– Бро, тебе еще тридцати нет, с каких пор ты такой сенси́биле? – хохотнул Алекс, а потом добавил уже серьезно: – Для меня большая честь – работать с тобой. Покажи им всем завтра!
…Конференц-холл Tech Valley еще не видел такого количества людей. Приглашения были отправлены только журналистам, блогерам и основным игрокам на рынке, но желающих увидеть первую «альфу» оказалось гораздо больше. Тысячи людей собрались в парке возле Tech Valley и смотрели на огромных экранах, как Никита Осадчий, одетый в костюм чернильного цвета от Tom Ford, прямо в эти мгновения становится новой рок-звездой в мире технологий. Оператор выхватил крупным планом синие глаза, в которых горели дерзость и увлеченность, граничащие с одержимостью. Уже через пару дней эти глаза будут смотреть со всех журнальных обложек, вызывая учащенное сердцебиение и глуповатые влюбленные улыбки у доброй половины Америки.
Алекс смотрел выступление своего друга и одновременно босса из-за кулис, чувствуя гордость и приятное предвкушение. Сегодня компания Soft Powers войдет в историю, и завтра Алекс Уайт, один из создателей супертонкого смартфона с лучшей в мире камерой, проснется знаменитым.
Зал для after party был набит битком. Шампанское пили разработчики, дизайнеры, инженеры, маркетологи, журналисты, колумнисты, светские львы и даже участницы только что созданного фан-клуба Никиты Осадчего, чудом просочившиеся внутрь. Взяв бокал с подноса запыхавшегося официанта, слегка обалдевшего от количества гостей, Алекс сделал первый глоток и почти сразу почувствовал себя приятно опьяненным. «Moët с привкусом успеха», – усмехнулся он про себя и глазами начал искать Никиту.
Того было трудно не заметить: плотным кольцом окруженный журналистами, Осадчий что-то увлеченно рассказывал, и те ловили каждое его слово. Алекс знал, каково это – быть в поле притяжения Осадчего, попасть под лавину его обаяния, и удивлялся, как легко, без усилий Никита может из закрытого, почти нелюдимого мизантропа становиться центром внимания. У самого Уайта уйдут годы, чтобы научиться имитировать то, что его другу далось с рождения.
– Добрый вечер. Вы же работаете в Soft Powers? – Парень с типичной хипстерской прической и в очках с широкой оправой пристально вглядывался в бейдж
