я права.
— Прекрасно. Кай, ты остаешься в машине. Пусть он думает, что она приехала сама, а мы с Паркером постоим в вестибюле, — приказывает Оскар, и я делаю глубокий вдох.
Сжимая руки вместе, я пытаюсь унять легкую дрожь, но толку от этого мало.
— У тебя все получится, Джесс, а я рядом. Хорошо? — бормочет Кай, и я киваю в знак согласия.
С последним глубоким вздохом я выхожу из машины одновременно с Оскаром и Паркером. Рис останавливается.
— Я хочу поговорить с тобой. Сейчас. Одни, — выплевывает Рис, и я вижу рычание на лице Оскара от его тона, но Паркер ведет его к входу.
Запуская руки в карманы, я остаюсь на месте. — Что я могу для тебя сделать, Рис?
Агрессивно приближаясь ко мне, его глаза полны ярости, а сжатые кулаки не приносят мне утешения.
— Я думаю, ты забываешь, кому принадлежишь. — Вторгаясь прямо в мое личное пространство, он нависает надо мной.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Рис, — отвечаю я спокойным голосом, но это определенно не успокаивает его. Я заставляю себя стоять на своем. Притворяйся, пока не сможешь повторяю по кругу.
— Ты моя, и мне не нравится, что ты думаешь, будто можешь расхаживать с ними передо мной. — Он хватает меня за руку, и мое тело напрягается, но я заставляю себя не реагировать.
— Честно, Рис, я ни с кем не выставляю себя напоказ, я…
— Заткнись нахуй, — выплевывает он мне в лицо, свирепо глядя на меня сверху вниз, и моя защита усиливается.
— Убери от меня свои руки, — четко говорю я, но он продолжает игнорировать меня.
— Ты же знаешь, что эта маленькая сделка, которую они заключили, продлится недолго. Я всегда хотел получить VIP-опыт на одной из вечеринок Бернов, и это то, что я собираюсь получить в эти выходные. Тогда, я думаю, я закончу экспериментировать и все такое дерьмо. Я буду готов остепениться. С тобой.
— Я…
— Я, блядь, говорил, что ты можешь говорить? — Он рычит, другой рукой хватая меня за подбородок и удерживая на месте. Я сдерживаю хныканье, которое просится вырваться из-за его хватки, мои ноздри раздуваются, когда я пытаюсь сдержать гнев, который чувствую среди боли.
— Убирайся. Нахуй. От. Меня. Сейчас. Же. — Я стою на своем, стиснув челюсть, когда встречаюсь с ним взглядом. Поднимаю руку, надеясь удержать Тузов на расстоянии еще на минуту.
— Посмотри на себя, ты пытаешься быть такой дерзкой. Скажи мне, женушка, ты такая же в постели? — Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо, и я боюсь, что он слышит, как учащенно бьется мое сердце. Я слышу, как Луна в моем сознании кричит, чтобы я боднула его головой, но это ничего не решит. Во всяком случае, пока.
— Одно мое слово, и они…
— Одно мое слово, и твой отец мертв. Тебе не мешало бы это запомнить.
Мои глаза закрываются, когда я слегка киваю, понимая его угрозу, стоя совершенно неподвижно и подчиняясь.
— Я помню.
— Хорошо. Теперь я собираюсь насладиться угощениями в эти выходные, но в понедельник ты моя, нравится тебе это или нет, женушка. Возможно, ты захочешь ввести своих маленьких крысятников в курс дела, потому что с этого момента они больше никогда к тебе не приблизятся. Ты так-же вернешься в Бубны, где я смогу лучше присматривать за тобой.
Его хватка на моей руке усиливается, и я всхлипываю. Его губы касаются моей щеки, почти скрепляя сделку своими словами.
— Этого достаточно, — рычит Кай, его голос полон ярости, и Рис мгновенно отпускает меня.
Кай кладет руку мне на плечо, не говоря больше ни слова. Но я чувствую, как он дрожит от гнева.
— Не забывай, что я сказал, женушка, — кричит Рис мне в удаляющуюся спину, но я не утруждаю себя ответом. Я слышала его громко и отчетливо.
Нащупывая телефон в кармане, я набираю имя Рафа и готовлю текстовое сообщение.
Я: Нам придется ускорить наши планы.
Я отказываюсь позволять этому придурку когда-либо снова прикасаться ко мне.
Джесс
Боже, мое лицо пульсирует от боли, а руки по бокам словно каменные, я не в состоянии определить, что не так. Мои ноги тоже болят, как будто их несколько раз порезали лезвием.
Что, черт возьми, со мной не так? Что происходит?
Меня окружает тьма, ни капли света не проникает в мое зрение, не позволяя мне видеть.
В моем мозгу, перегруженном стрессом и страхом, пульсирует сильная боль. Мои глаза отяжелели от слез, текущих по лицу, а легкие болят от постоянных криков. Я не могу остановиться.
Я больше не могу этого выносить. Сделайте так, чтобы это ушло. Пожалуйста. Сделайте так, чтобы это прекратилось.
— Помогите мне! Кто-нибудь, помогите мне!
— Ты можешь помочь только сама себе, пчелка.
Мое сердце замирает, когда я слышу его голос и это прозвище, я не могу быть здесь снова. Мое тело содрогается в ответ, а сердце колотится быстрее.
Нет, пожалуйста, нет.
— Угощайся, пчелка, — повторяет Фрэнки, и его лицо наконец появляется в поле зрения. Единственное, что я могу разглядеть в темноте. Тени почти не маскируют его черные глаза и точеные черты лица, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Нет, уходи. Оставь меня в покое!
Мое тело кричит, чтобы я отпрянула от него, когда он приближается, но я прикована к месту и не знаю, что на меня так действует.
— Я сказал, угощайся, пчелка.
Схватившись за руки, я чувствую, как что-то твердое и холодное прижимается к моим ладоням. Медленно опускаю взгляд вниз и колеблюсь, когда вижу пистолет. Пистолет.
— Нет, ты не можешь заставить меня. Пожалуйста, возьми свои слова обратно. Я этого не хочу.
— Так, так, так. Пчелка, я думал, ты умеешь выживать. — бормочет Фрэнки, кружа вокруг меня и шепча мне на ухо.
— Я… я могу, но не это, что угодно, только не это. — Я кричу, мой разум, кажется, уже знает, к чему это ведет, прежде чем что-либо появляется в поле зрения.
Он полностью игнорирует меня, переплетая свои пальцы с моими, направляя пистолет перед нами.
— Я освобожу тебя, когда ты покажешь мне, что ты такая же, как я.
Такая. Как. Я.
Такая. Как. Я.
Слова повторяются в моей голове, когда в поле зрения появляется парень, стоящий в углу маленького офиса с поднятыми руками, но усмешка, которую я помню, исчезла.
Его высокая фигура и широкие плечи больше не выглядят устрашающе. Его лысая голова блестит от пота, когда
