Когда мы проходили канал, он охранялся усиленно по обоим берегам. Кроме того, над ним были установлены воздушные дозоры союзных аэропланов, и движение по каналу было в руках военных властей.
Едва мы вошли в канал, как справа по курсу показались развалины Арсиноя; отсюда идет караванная дорога на Мекку. На африканском берегу эта дорога продолжается. По ней шел генерал Бонапарт, будущий Император Французов, в 1795 году с мечтою завоевать Индию. Примерно на пол–пути от Суэца канал вливается в большое «Соленое озеро», из которого он опять продолжается до Суэца. Начиная от Эль- Кантара, своим западным берегом, канал сливается с озером- лагуной Мензалех, которое отделено от Средиземного моря цепью островов, тянущихся от Диамиеты до Порт–Саида на протяжении примерно 65 километров. 6 сентября мы пришли в Порт–Саид. Этот город назван по имени вицекороля Египта Мохамеда–Саид–Паши (родился в 1822 г., умер в 1863 г.), он был большим поклонником Лесепса и много сделал для сооружения этого канала.
В Порт–Саиде мы получили неожиданную телеграмму, что «Чесма» оставляется в Средиземном море и должна идти в Александрию, а оттуда к союзному флоту в Пирей. Таким образом, для перехода через Средиземное море от всего нашего отряда остался только «Варяг».
На рейде в Порт–Саиде мы застали французский линейный корабль «Жорегеберри» и английский линейный корабль «Океан», кроме того, здесь было много союзных тральщиков и миноносцев. На этих судах были установлены противоаэропланные пушки, которых у нас не было. Появление наших кораблей вызвало среди союзных моряков большое удивление. Нас спрашивали, откуда мы появились, каким образом у России на Востоке оказались такие военные корабли?
7 сентября адмирал А. И. Бестужев–Рюмин переехал со штабом на «Варяг» и поднял у нас флаг.
8 сентября в 10 часов утра «Варяг», имея в кильватере «Чесму», снялся с якоря и вышел в Средиземное море. Здесь уже театр военных действий. Здесь в любой момент мы можем быть атакованы подводными лодками. Едва мы вышли из канала, как была пробита боевая тревога. Орудия все заряжены. Прислуга у орудий на две смены. По обоим бортам рассыпались наблюдатели за подводными лодками. Мирное плаванье кончилось.
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
От Порт–Саида до МальтыВ 6 часов вечера 8 сентября на «Варяге» взвился сигнал: «Чесме» следовать по назначению», и вслед за тем: «Адмирал желает счастливого плаванья».
«Чесма», прибавив ход, начала обходить «Варяг», проходя у него по левому борту. Офицеры и команда, свободные от службы, стояли в строю. С «Варяга» раздался в рупор бодрый голос адмирала: «До свиданья, молодцы», и дружным гулом донеслось до нас ответное: «Счастливо оставаться, ваше превосходительство». Корабли начали расходиться. «Чесма» легла на курс, ведущий в Александрию, а «Варяг» на остров Мальту. Крейсер прибавил ход до 17 узлов. «Чесма» все дальше и дальше оставалась за кормой, вот скрылся корпус, потом надстройки, трубы, клотики мачт, и только облачко синевато–черного дыма указывало нам место, где находились наши соплаватели, с которыми мы вместе совершили поход от Владивостока до Средиземного моря.
А там, на Дальнем Востоке, остался третий наш спутник — «Пересвет». В Порт–Саиде адмирал получил от его командира телеграмму, что ремонт корабля заканчивается и что он рассчитывает в течение месяца выйти из Владивостока. Увы, «Пересвету» не суждено было дойти до Мурмана. 4 января 1917 года (22 декабря ст. стиля 1916 года) он взорвался на минной банке, поставленной германской подводной лодкой в 10 милях к северу от Порт–Саида Корабль затонул сравнительно на мелком месте, так что клотики его мачт видны над водою. Помощь погибающим оказали английские тральщики, но сильная волна и ветер очень затрудняли спасение. На «Пересвете» погибло 6 офицеров и 110 матросов [137].
Нам на «Варяге» 8 сентября 1916 года была еще неизвестна грядущая печальная судьба «Пересвета». Вспоминаются мне на рейде Кронштадта «Пересвет», а через год его «sister ship» [138] «Ослябя». Оба однотипные, выкрашенные в белую краску, с желтыми трубами. Оба готовые идти за границу. Эго было еще до Русско–японской войны. На них славились своим художественным изображением носовые украшения — иноков Осляби и Пересвета, посланных святым Сергием Рад онежским к великому князю Димитрию Донскому перед Куликовской битвой. Имена этих иноков носили эти корабли. Жестокая судьба ожидала их обоих: «Ослябя» погиб в Цусимском бою, будучи флагманским кораблем командующего 2–м броненосным отрядом вице–адмирала Фелькерзам. Сам командующий скончался накануне боя, и«Ослябя» пошел ко дну, унеся с собою гроб адмирала и большую часть своего экипажа. «Пересвет» доблестно сражался в составе 1–й Тихоокеанской эскадры в Порт–Артуре. Там перед сдачей крепости он затонул на рейде;
После войны японцы подняли его, он вошел в состав японского флота под именем «Сагами», в 1915 году был куплен нами, опять получил имя «Пересвет» и погиб на неприятельской мине у Порт–Саида.
В минувшую войну «Варяг» и другие наши корабли уже не имели носовых украшений, они были заменены величественным, одинаковым для всех кораблей, российским государственным гербом (двуглавый орел) на форштевнях.
Развивая 17 узлов, «Варяг» шел плавно: совершенно не чувствовалось тряски машин. Острый форштевень крейсера разрезал поверхность темно–синего спокойного моря. Уже стемнело, когда мы перехватили радио с острова Мальта: «Алло, алло 3403, 2210»; по условному междусоюзному коду это означало: «Неприятельская подводная лодка находится в широте нордовой 34 градуса, 3 минуты и долготе остовой 22 градуса,10 минут». Это было далеко от нас, около острова Крит.
До Мальты нам предстояло идти 4 дня. Ночью спокойно. Но чуть появлялись первые лучи солнца, как приходилось быть начеку. Каждое подозрительное пятнышко на поверхности моря, каждый плывущий предмет мог оказаться перископом неприятельской подводной лодки. Поэтому днем мы оба с лейтенантом Гессе не отходили от боевой рубки, все орудия у нас были заряжены ныряющими снарядами, изобретенными в нашем флоте против подводных лодок Но слава Богу, за весь переход нас не атаковали. Резвые стаи касаток непрерывно бежали около нас, то ныряя под крейсер, то идя за ним, то играя в струях воды впереди его форштевня. Иногда из воды вылетали стайки летучих рыбок, так называемых «петушков» (Dactylopterus volitans). Их много в Средиземном море. Мы шли вдали от берегов, и кругом было только море да небо. Война сказывалась в том, что за весь переход мы не встретили ни одного коммерческого корабля. Море было совершенно пустынно.
