Она осторожно помогла ему занять сидячее положение и стала гладить по голове, пытаясь нежно, но настойчиво привести его в чувство. Через несколько мгновений его глаза открылись, и он расплылся в улыбке, увидев ее. Правда, его улыбка почти мгновенно превратилась в гримасу, он зажмурил глаза, и лицо его вновь посерело.
– Нам надо выбираться отсюда, – сказала Эдит, помогая ему встать. – И мы выберемся, только теперь тебе придется довериться мне. – Звуки ее голоса эхом прокатились по шахте.
Когда они начали движение в сторону лифта, Эдит услышала быстрые шаги. Они тоже сопровождались звуками эха. Наверняка это Люсиль.
Эдит остановилась, прислонив Алана к ноздреватой, влажной стене.
Шаги замедлились, а потом и вовсе остановились. Хотя ни она, ни Люсиль не могли видеть друг друга, это не помешало сумасшедшей убийце выкрикнуть:
– Томас умер из-за тебя! Это ты его убила!
Пока это невероятное обвинение затихало, отражаясь от стен пещеры, кровь Эдит заледенела. Неужели она говорит правду? Если Томас действительно умер, то его собственными руками убила родная сестра. Эдит передвинула Алана еще глубже в тень. Ей было невероятно тяжело оставлять его здесь, но если Люсиль застанет их вдвоем, то никаких шансов на борьбу или спасение у них не будет. Это будет настоящая резня, и они оба погибнут.
Низко пригнувшись, Эдит следила, как Люсиль, похожая на призрак, проплыла над кучей тряпья рядом с чемоданом Энолы Шиотти. Эдит опять стала различать звуки капающей воды: Кап-кап, кап-кап, кап-кап… Как будто в помещении тикали сотни часов. Нагнувшись, Люсиль застонала и подняла что-то с пола, из-под самых ног. Сначала Эдит не могла понять, что та делает, но потом рассмотрела, что женщина подняла один из камней, лежавших на земле.
– Прежде чем они взяли меня, я спрятала кое-что в память о матери, – заявила Люсиль своей невидимой аудитории и вытащила мясницкий топор, тот самый, который был нарисован на первой странице Кумберленд Геральд и который был воткнут в череп Беатрис Шарп. Он был похож на кошмарный петушиный гребень, который украшал разрубленный череп призрака убитой.
Люсиль встала, повернулась и пошла в сторону Эдит. Еще несколько мгновений, и сумасшедшая на нее наткнется…
Эдит еще глубже спряталась в тени. Ей необходимо отвлечь внимание убийцы от беспомощного Алана и найти какое-то оружие, чтобы оказать ей сопротивление. Хватая воздух ртом, Эдит в панике осмотрелась…
На самом краю тускло освещенной пещеры, на фоне темноты шахтного тоннеля маячил свет. Там же она заметила блеск металла на полу и сразу же вспомнила, что это такое. Это были слегка прикопанные рельсы, проложенные для того, чтобы шахтеры могли двигать по ним на поверхность свои тяжелые грубые вагонетки, наполненные глиной. Свет, который отражался от этих рельсов, проникал с улицы.
Собравшись с силами и приготовившись к испытанию, Эдит выскочила из засады. Сейчас уже было не важно, что Люсиль увидит ее. Она должна пробежать мимо нее и выиграть эту гонку к поверхности. Сделав бросок вперед, не обращая внимания на боль, она первая очутилась в тоннеле и повернула в сторону бледного пятна света. Источник стал более ясен – это был яркий световой треугольник далеко впереди. Как далеко, Эдит не знала. По величине треугольник напоминал почтовую марку. Злобный вой, раздавшийся за спиной, заставил ее буквально полететь вперед. Продвигаясь вдоль тоннеля, она припадала на больную ногу и неловко размахивала руками, пытаясь сохранить равновесие. Рельсы, между которыми она бежала, крепились на шпалах, положенных прямо на мягкую смесь земли с глиной. Онемевшим ногам Эдит здорово досталось от их жестких ребер, хотя они и были покрыты какой-то вязкой мерзостью. Поддерживаемый древними, полусгнившими бревнами и распорками, потолок низко висел над ее головой, и с него на ее плечи и голову падали кроваво-красные капли; стены тоннеля были обшиты досками, чтобы почва не сдвинулась и не засыпала беспомощных шахтеров заживо.
Стараясь держаться впереди Люсиль, Эдит до последней степени напрягала ноги, как здоровую, так и больную. А когда обе начинали дрожать от переутомления, она помогала себе руками, цепляясь пальцами за мерзость, покрывавшую осклизлые стены. На какую-то секунду ей показалось, что она чувствует на себе взгляд Алана, который гонит ее вперед. Мысленно Эдит молилась, чтобы он молчал, чего бы с ней ни случилось, ведь, если Люсиль узнает, что он жив, ему быстро придет конец.
Это если он еще жив. Боже мой, а что, если он уже умер?
Тогда для чего мне жить?
Не смей об этом думать! Вперед!
Она слышала только свое прерывистое дыхание да стоны: дикие, животные, нечеловеческие – они, казалось, заполоняли все окружающее пространство. Атмосфера под землей была для нее так же смертельна, как и отравленный чай. Внутренности ее носоглотки были покрыты вонючей пленкой из едкой глины и полурастаявшего снега. Она чувствовала, как эта пленка забивает ее легкие и ей становится все тяжелее и тяжелее дышать. Так как она не поворачивала головы и не оглядывалась через плечо, то не могла сказать, испытывает ли Люсиль те же проблемы. Но она чувствовала, что убийца нагоняет ее – краем глаза она видела темную тень, набегающую сзади.
Вперед! Эта команда прозвучала у нее в ухе, как будто ее шепнул кто-то посторонний. Мама? Памела? Энола? Маргарет? Или это был голос ее собственного Я, борющегося за жизнь?
По лицу у нее потоками лился пот, который заливал ей глаза. Руки до локтей были покрыты похожей на мертвечину глиной. Треугольник света в конце тоннеля становился все больше и ярче, и она уже могла видеть стволы, из которых был сложен выход – но тоннель в этом месте шел вверх, и каждый шаг давался Эдит с болью и мучениями. Подол ее просторной ночной рубашки лип к ногам – он цеплялся за шпалы, щепу деревьев и становился с каждым шагом все тяжелее, насквозь пропитанный грязью и вонючей, мерзостной жидкой глиной. Ее длинные волосы закрывали ей глаза, но она не решалась остановиться и убрать их.
Я не хочу умирать здесь. Я не хочу умирать здесь.
Люсиль приближалась, теперь Эдит это чувствовала.
А потом она почувствовала, как кто-то резко и сильно дернул ее сзади, и поняла, что Люсиль вцепилась в ее рубашку.
Подняв глаза, Эдит поняла, что находится всего в нескольких футах от поверхности. Наклонив голову и собрав все оставшиеся силы, она лягнула свою преследовательницу и нечеловеческим усилием освободилась. Лихорадочно двигаясь на четвереньках, она выбралась из зияющего красного тоннеля на поверхность.
Но не из ада, в котором оказалась.
Глава тридцать первая
Тепло заходящего вечернего солнца растопило тонкий слой снега, покрывавший поверхность земли, и испарения, смешавшись с морозным воздухом, превратились в плотный, удушливый туман, окутавший Багровый пик. Видимость уменьшилась до нескольких ярдов. На самом краю этой дымки красноватые полосы тумана ласкали паровой котел комбайна Томаса, проникали между суставчатыми ногами вертикальной опоры, скрывали, а потом вновь выставляли напоказ давно мертвый конвейер и печь, в которой обжигались кирпичи.
