Порыв ветра ударил Эдит в лицо и лишил ее возможности дышать. Она застонала. Девушка попыталась двигаться вперед, но обнаружила, что от адского холода все ее конечности застыли, – ей показалось, что на нее неожиданно надели «испанские сапоги»[43]. Ледяной воздух проник под повязку раненой ноги. Эдит казалось, что ногу медленно отпиливают в месте перелома и что воображаемая пила движется в такт с биением ее сердца. Вперед-назад, вперед-назад. Боль была глубокой и острой, как пытка.
А потом в нескольких футах за ней на поверхности появилась Люсиль. Ее волосы все были в красной глине, а на лице и руках виднелась красная пленка. Из раны в середине груди, которую ей нанесла Эдит, не останавливаясь, текла кровь. В руках женщина все еще сжимала отвратительный мясницкий топор.
Когда Люсиль поползла вперед, стараясь схватить ее за ногу, Эдит почувствовала новый приступ ужаса. Адреналин оказал на нее действие, подобное тому, которое заводной ключ оказывает на механическую куклу.
Эдит вскочила и со всей скоростью, на которую только была способна, бросилась под прикрытие густого тумана. Воздух стал густым, как суп – когда она вдыхала, он обжигал ей ноздри.
Мне нужно оружие.
Эдит осмотрела подножие вертикальной опоры, заглянула в наполненные снегом корзины, стоявшие на конвейерной ленте, и полезла на комбайн. Механизм вдруг заработал, и пыхтение его механического сердца совпало с ударами сердца Эдит.
Звук работающего механизма выдал ее месторасположение, и она спустилась на землю. Теперь Люсиль знает, где ее искать.
Боже Всемогущий, пусть я найду молоток или гаечный ключ, а еще лучше что-то, что поможет мне уничтожить превосходство Люсиль в скорости и силе.
Разбитое и изломанное лицо человека, который учил ее механике, появилось у нее перед глазами. А потом она споткнулась о тот предмет, на который надеялась.
Лопата!
Она схватила ее и взвесила в руках. Место, где лопата надевалась на черенок, выглядело достаточно надежным, а само полотно тонким и заточенным годами использования. Эдит повернулась к выходу из тоннеля, туда, где видела Люсиль в последний раз. Лопату она пока использовала как костыль, экономя силы и смягчая боль, когда пробиралась сквозь слои тумана, который возле механизмов истончал и больше напоминал дымку.
– Что тебе надо, Люсиль? – выкрикнула Эдит.
– Мне надо разбить камнем твое лицо, а потом пересчитать зубы, выбивая их по одному… – раздался голос из тумана.
Эдит давно перестала ее слушать – сейчас ее больше всего интересовало направление, откуда звучал голос Люсиль.
Держа лопату двумя руками, как копье, Эдит двигалась сквозь бурлящий сумрак. Дневной свет то появлялся, то исчезал, и тени и контуры, размытые и видные только наполовину, двигались в дымке, как бог на душу положит. Она несколько раз взмахнула своим оружием, пытаясь определить границы, которые легко сможет защитить. Жало лопаты было слишком широким, а кончик слишком тупым, чтобы им можно было колоть, а вот рубить и крошить кости ею вполне было можно. Однако она не должна позволить Люсиль ухватиться за жало. Это лишит ее единственного преимущества.
– …Разрезать на мелкие кусочки, чтобы ты вообще исчезла с лица земли. Вот что мне надо. Сама дашь, или мне придется взять силой?
Казалось, что голос Люсиль звучал отовсюду и ниоткуда. Когда Эдит подошла к комбайну, на боках которого виднелись свежие снежные наносы, из красноватого тумана выскочила Люсиль и замахнулась на нее топором. Эдит двигалась слишком медленно, чтобы парировать удар лопатой. Она почувствовала режущую боль на щеке, почти под глазом, и прежде чем девушка смогла ответить, ее противница растворилась в тумане.
Скорость Люсиль и точность ее ударов заставили сердце Эдит уйти в пятки. Может быть, рана Люсиль не была такой уж страшной? По щеке Эдит потекла горячая кровь. Она вытерла ее тыльной стороной руки. Девушка повернулась на звук, раздавшийся у нее за спиной. Схватив лопату двумя руками, она взмахнула ей, как средневековым двуручным мечом.
Начать это движение оказалось гораздо проще, чем резко остановить его. Прежде чем Эдит успела прийти в себя от промаха, слева от нее из тумана появилась темная фигура. Топором Люсиль нанесла ей еще одну рану – теперь она рассекла бедро Эдит. Лопата ударила по паровому котлу, когда Эдит попыталась нанести ответный удар нападавшей. Со своей ногой она не могла преследовать убийцу, поэтому ей оставалось только смотреть, как ее мучительница опять исчезает в завихрениях тумана.
На площадку, укрытую дымкой, опустилась тишина – злобная и пронзительная. Напрягая слух, Эдит поворачивалась вокруг своей оси, заставляя брошенные механизмы и истекающую кровью землю вращаться вокруг себя. Она не имела представления, где находится Люсиль и откуда она появится в следующий раз. Она не знала, жив ли еще Алан.
Секунды превращались в минуты, и необходимость постоянно находиться настороже полностью истощила ее последние силы. Вес лопаты заставлял ее стоять, откинувшись назад, а ее руки от кисти до плеча сводили судороги. Когда силы совсем оставили ее, она стала таскать лопату за собой. Эдит не собиралась таким образом выманивать Люсиль, но все получилось именно так.
Между механизмами мелькнула темная человеческая фигура и тут же исчезла – она уже не торопилась, как бы прощупывая слабые места защиты Эдит. Девушка прекратила поворачиваться и, взяв лопату в обе руки, приготовилась к нападению, которое было неизбежно.
Появившаяся из тумана Люсиль, размахивавшая топором во все стороны, наступала на Эдит со стороны раненой ноги. На этот раз женщине удалось увернуться, отклонившись назад и выставив лопату между собой и топором. Сталь ударила о сталь, подушка тумана поглотила звуки. Лопата была длинной, поэтому двигалась она медленно, даже если держать ее двумя руками; но Эдит не сдавалась, так как выбора не было. Каждый раз, когда Люсиль атаковала, она парировала удары. Но в тот момент, когда она отступала, топор ударил по черенку лопаты, как раз возле ее рук, и отсек металлическое жало. Не успев опомниться, Эдит получила еще одну рану.
В полном отчаянии она схватила остатки упавшей лопаты и стала наносить удары в глаза и лицо Люсиль. Но ее движения опять были слишком медленными, еще медленнее, чем раньше, потому что ее руки становились все слабее. И топор вновь пробил ее оборону. На этот раз порез был глубже, чем раньше, и кровь хлынула по внутренней стороне рукава ее ночной рубашки.
Эдит знала, что больше не сможет сопротивляться яростным атакам противницы. Подняв лопату, она стала отступать и отступала до тех пор, пока не скрылась в тумане, где смогла на какое-то время спрятаться. Ее всю трясло, и на чистый снег падали капли ее крови. То, что Люсиль не стала ее преследовать, совсем не успокоило Эдит. Убийца была настолько уверена в своих силах, что собиралась продолжать эту жуткую игру как можно дольше.
