– Да, желудки у них крепкие, старик, – смеется в ответ Дэвид, щуря ярко-синие глаза. – Но когда на кону такие суммы, нужно быть готовым и не к такому!
– Поверить не могу, что через месяц мы подпишем его окончательно, – довольно произносит Маттиа; договор почти заключен, а ведь еще неделю назад эта сделка была под вопросом. – Без тебя я точно не справился бы. Мне очень повезло тебя встретить!
– Как и мне, – отвечает Дэвид. – Но с такими покупателями предварительное соглашение – все равно что окончательное, – уверяет он Маттиа, захлопывая папку с документами. – Верь мне: мы почти у цели! – Он довольно трогает бородку.
Маттиа, воодушевляясь все больше, снова наполняет фужер. Дэвид берет свой, делает маленький глоток. Затем указывает на сумму аванса.
– Части этих денег с лихвой хватит на то, чтобы отлично отдохнуть тебе и твоей подружке, – подмигивает он Маттиа. – Жаль, что она не приехала выпить вместе с нами.
С их первой встречи, с того ужина в «Ла Эскольера» Бьянка не идет у него из головы. У этой девушки невероятные глаза, их невозможно забыть. На мгновение ему показалось, что он уже где-то видел эти глаза – может быть, в другой жизни. Но он не верит в такие глупости – он не из тех, кто доверяет эмоциям, поэтому тут же отмел это ощущение как малоинтересное.
При этих словах кровь застывает в жилах Маттиа; капелька холодного пота стекает по правому виску.
После их откровенного разговора накануне вечером он надеялся, что ее имя не всплывает в присутствии Дэвида.
– Ты о Бьянке? – спрашивает он.
– Ну конечно, о ней. С другими ты меня и не знакомил, а я еще не так стар, чтобы путаться, – шутит Дэвид, а сам думает о ней и словно видит перед глазами: это изображение четкое, живое, говорящее. – Прими мои поздравления, дружище. Более подходящей девушки ты не мог найти!
Его поразила не столько красота, сколько совокупность факторов, их гармоничное сочетание: голос, манера двигаться, стиль одежды. И еще этот кулон у нее на шее.
– Нравится, да? – Маттиа пытается улыбаться, но ему нелегко говорить о Бьянке в его присутствии.
– Не то слово, будь я лет на тридцать моложе, точно попробовал бы ее у тебя увести! – Он смеется чистым, искренним смехом. И снова краснеет.
– Тогда тебе пришлось бы побороться со мной, а я крепкий орешек. – Маттиа тычет себя в грудь указательным пальцем. – Когда трогают что-то мое, я превращаюсь в чудовище!
Дело тут не только в собственничестве, но в защите, заботе о любимом человеке, попытке оградить его от любой опасности.
– Черт, я и не представлял, что ты такой ревнивый! – подтрунивает над ним Дэвид.
– Обычно нет.
– Значит, у вас с Бьянкой все серьезно? – Дэвид пронзительно смотрит на него. Непонятно, почему ему так важно это знать.
– Ну… – Маттиа и сам не знает, что ответить. – Становится серьезно, – выходит он из положения. – Похоже, я влюбился.
Он не знает, виноват ли алкоголь, но ощущает жар и холодный пот одновременно. Это непостижимо, как и весь этот разговор. Он ощущает себя в ловушке, и ему не хватает воздуха.
– А она об этом знает?
– Я пытался ей сказать. – Он умолкает. – Но… – Он не в силах продолжить.
– Но?
– Но не вышло.
– У тебя?! – в голосе Дэвида слышатся одновременно разочарование и удивление. – Мага слов? Короля копирайта?
– Ну да, знаю… Но у меня не получилось, потому что… – Маттиа сглатывает. Все, он напился. – Хочешь знать кое-что? – Да, он совершает глупость и сам об этом знает. Но нет, не будем все усложнять, говорит он себе. Давай же, Маттиа, ты на верном пути.
– Говори, – заинтересованно подталкивает его Дэвид.
– Я думал, такое бывает только в фильмах, – криво ухмыляется Маттиа, – но иногда жизнь удивительнее любой фантазии.
Дэвид вопросительно смотрит на него – он совершенно растерян. Маттиа одним махом опустошает фужер. Как там говорят – in vino veritas[109]? Теперь он уже не уверен, имеет ли смысл эта поговорка. Несколько секунд он медлит, это молчание непостижимо для Дэвида. Наконец Маттиа прерывает молчание – он уже почти не отдает себе отчета, находясь во власти алкоголя:
– Бьянка – твоя дочь.
Это сокрушительный удар, такой, от которого, должно быть, невозможно до конца оправиться. Метеорит, падающий на землю и разрушающий мирный пейзаж. Дэвид, потрясенный и оглушенный, выпускает из рук фужер, и комната оглашается звуком бьющегося стекла, отражающимся бесконечными волнами. Так звучит пугающая правда, когда человек не готов ее услышать.
Глава 37
Золотой диск висит в центре небосвода. Это мягкое солнце – оно греет, но не сжигает. Его лучи освещают бухту Кала Жондаль, создавая невероятную игру света.
В половине седьмого в Блю Марлин толпа народу; кто лежит, развалившись в шезлонге на пляже, загорает; кто с наслаждением потягивает аперитив на диванчике в баре; другие вот-вот поднимутся на борт яхты, чтобы потом провести там вечер.
Она сидит за столиком, который заказал Маттиа. Прошло уже двадцать минут свидания. Она ждет его, потягивая «Куба либре». Он позвонил ей после обеда – сказал, что ему не терпится вместе с ней отпраздновать подписание предварительного соглашения. По телефону он казался таким счастливым, хотя и подвыпившим, немного не в себе. Но это нормально, убедила она себя, учитывая ситуацию. Но вот то, что его до сих пор нет, – странно: обычно он не опаздывает.
О боже, неужели он тем временем развлекается с другой? Может быть, даже с той самой Джулией Б., что писала ему по Ватсаппу? Эта неприятная мысль сама собой возникает в голове, и ей хочется как можно скорее от нее избавиться.
Бьянка достает смартфон из сумочки «Шанель» (неожиданного подарка от него) и пишет сообщение: «У тебя все нормально? Я жду тебя за столиком… Целую».
Она оглядывается, чувствуя устремленные на нее мужские взгляды. Неужели одна женщина, одиноко сидящая за столиком, способна вызвать такое любопытство? Уму непостижимо, но здесь она чувствует себя даже больше в центре внимания, чем на сцене. Бьянка надевает солнцезащитные очки и делает глоток «Куба либре». Диджей за консолью играет ремикс «Hideaway» Де Лэси – эта композиция напоминает ей дискотеки ее школьных лет. Она отбивает ритм ногой, чуть двигая бедрами и головой в такт музыке. Вокруг, за столиками, на белых диванчиках, идет настоящее шоу взглядов, жестов, движений всех частей тела – мужчины и женщины пьют, разговаривают, смеются, развлекаются. Официант откупоривает бутылку «Моэт энд Шандон Империал» и, держа ее на плече, разливает, напрягая трицепс, в фужеры за столиком компании пятидесятилетних.
Тем временем за стойкой разыгрывается целый спектакль в исполнении барменов, которые смешивают коктейли как настоящие артисты. Это зрелище завораживает. Бьянка снова проверяет телефон – не ответил ли Маттиа? Но нет, ни следа сообщений. Она уже собирается ему позвонить, как вдруг замечает вдалеке знакомую фигуру, которая в сопровождении официанта направляется к ней. Это мужчина в белой рубашке, клетчатых бермудах и стильных солнцезащитных очках. Она не уверена, но очень похоже на Дэвида. Такой же высокий, те же волосы, та же бородка. И в самом деле – это он! Теперь он подошел поближе, и сомнений быть не может. Бьянка чувствует, как застыла кровь от борющихся в ней противоречивых эмоций. И все же она невольно разглядывает его черты лица, ища в них что-то свое, любой знакомый изгиб. Пока ей только кажется, что у них одинаковая кожа. Дэвид прощается с официантом, который указывает ему столик. Едва завидев Бьянку, он замирает, словно парализованный, от удивления. Затем направляется к ней.
