такой ответ категорически не желало и обливалось кровью в присутствии Миры. С другой стороны, если существует хоть малейшая надежда – буду бороться до самого конца.
Именно так я и думал, когда увозил любимую девушку на машине в канун Нового года и надеялся достучаться до сердца своей Снежной королевы. Тщетно, там все умерло еще три года назад. И я где-то там тоже. На что надеялся? Сам не знаю. Наверное, на чудо. На то, что она банально выслушает или разглядит настоящего меня. А какой он я настоящий? Лишь рядом с Мирой стал задумываться о таких вещах. Она пробудила во мне то, о чем никто и никогда не подозревал.
Признаться, затея с поездкой изначально была фиговая, провальная. Двадцать первый век, а я краду девушку, чтобы признаться ей в любви. Клинический идиот! А в итоге Князевой от этого ни горячо ни холодно. Сказал – прекрасно. Извинения – засунь в задницу, Тарасов. А самое жуткое, ведь и винить не мог ее в таком к себе отношении. Пришло время пожинать плоды, иначе говоря. Закон бумеранга сработал на славу. Со стопроцентной отдачей первоисточнику.
Часть зимних каникул действительно пытался свыкнуться с мыслью, что мне дали полную отставку и нужно принять как факт, хотя бы из уважения к Мирославе. Она заслуживает быть счастливой. Нельзя же заставить кого-то любить себя, это не детская сказка, в которой прекрасная принцесса влюбляется в ужасное чудовище.
Получалось паршиво, по правде сказать. Как забыть девушку, если она заполнила все мысли буквально без остатка? Арендовала место в моем сердце с долгосрочной перспективой. На других и смотреть не мог, они словно разом существовать перестали.
Не спасала даже работа. Хотя завалил себя по полной программе, начал писать диплом и перечитал дома почти всю отцовскую библиотеку от Флобера до Драйзера. Хотя в школе жутко ненавидел классическую литературу. Из принципа. Предпочитал исключительно те книги, каких не было в списках для чтения. В общем, увлекся романами, историей и даже купил онлайн-курсы по японскому. Все, чтобы не оставалось никакого свободного времени.
Уже не говоря о том, что решительно съехал со своей старой квартиры и начал обставлять новую. По моему плану переезд и ремонт должны были отвлечь от амурных страданий, но он почему-то не сработал. Зато в кровать я падал без сил и отрубался без мыслей о самом главном.
К папе теперь мотался почти каждый день, ибо мой старик тоже пребывал не в лучшей форме. Ева до сих пор не вернулась. С мачехой поддерживал связь, но об их отношениях с отцом говорить она не желала. И я понимал, почему. Видел, как им обоим плохо друг без друга, но лезть не стал. Сами разберутся. Вместо этого помог Еве с подготовкой декораций к грядущей выставке в Выборге. Ну как помог? Сотня свел со знакомыми ребятами из музыкальной школы. У них сейчас своя рок-группа, а бас-гитарист еще и рисует в стиле аэрографии.
Но не переставал думать о ней. Почти двадцать четыре на семь полировал взглядом ее профиль в социальных сетях и не мог наглядеться. Больше ничего не оставалось, только смотреть на бесконечные фотографии, где она счастлива. Почему раньше не замечал, что Мирослава не похожа ни на одну из других девушек? Был слепым и глухим идиотом. Не ценил, не понимал собственного счастья.
Говорят, время лечит. Повторял это про себя снова и снова, словно священную мантру или как заклинание, но ни одно, ни второе не имело эффекта.
В конце каникул Сотня затащил на вечеринку, где собралась добрая половина нашего универа. Лучший друг при каждом удобном случае пытался укорить в том, что из-за моей бывшей нашей дружбе пришел конец. Пришлось поехать.
Димас в принципе теперь строил из себя обиженную барышню и дулся, аки злой бурундук. Но моя жизнь четко разделилась на «до» и «после». Перестали вставлять девчонки, шумные компании и посиделки в главных клубах столицы. Чувствовал себя там будто не в своей тарелке. Я хотел Миру, а все остальное – лишь способ заполнить пустое пространство. Бесплатное и бессмысленное приложение.
Но Сотня смог убедить, что нужно сменить локацию, отвлечься, пар спустить, пока не загнулся окончательно. Если бы я знал, что там будет Князева, сто раз подумал бы прежде, чем подвергать себя такому жестокому испытанию.
Но тем не менее время провел с пользой. Выловил между делом Регину Филатову, которая в последние месяцы прилипла к Мирославе словно банный лист, что на нее было совсем непохоже. Мелковато для королевы стерв. Впрочем, бывшая Димаса высоким интеллектом никогда не отличалась. Мало ли что взбрело ей в голову, но и смотреть на происходящее спустя рукава не мог себе позволить. Регина посыл уловила и перед Мирой прилюдно извинилась.
А дальше все пошло по одному месту, но благодаря этому Мира оказалась со мной один на один. Честно, не планировал ничего такого. Но и оставлять Князеву на вечеринке не собирался. Она умудрялась влипать в переделки, стоило только отвернуться. Надо признать, держалась хорошо. Ни слезинки не проронила, только потряхивало немного. И там всего на секунду показалось, что у меня есть маленький, совсем крохотный шанс.
Ее сбившееся дыхание, красные щеки, как мы двое стояли на улице под снегопадом, не могли отвести друг от друга глаз. Стареешь, батенька… на ностальгию потянуло.
– Никитос, ты совсем дебил? – раздается голос Димы. Друг хорошо так въехал мне кулаком по плечу.
А чего сразу дебил-то?
– Отвянь, Сотня.
Просто откровенно не понимаю, какую игру затеяла Мирослава Князева. Но, черт побери, был согласен на любые правила, только бы видеть ее, слышать голос, вдыхать крышесносный запах любимой девушки. И пусть во взгляде лишь концентрированный холод, мне нужно было ощущать его.
Мазохист, да?
– Да потому что очевидных вещей не понимаешь, – с умным видом заключает Сотня. – Девушки, которым все равно, не едут через весь город, чтобы приготовить суп с компотом. Догоняешь?
Не догоняю.
Не хочу жить пустыми надеждами в розовых очках. Оно надо мне вообще? И без того уже не живой и не мертвый с этой больной любовью. Ломает и выворачивает от одной мысли, что она после учебы снова полетела на крыльях к своему несравненному Данечке. И этот тип целует ее губы, трогает идеальное тело, а Мира в ответ прижимается к нему и шепчет слова про любовь…
– Ник! – Сотников толкает меня в бок, да так, что под ребрами заныло. – Давай, поднимай свой скучный зад и дуй к Князевой.
А этот все не
