лабарну Суппилулиуму прислать одного из своих сыновей возглавить страну.
Анхсэмпамун удивленно захлопала глазами.
– Я правильно поняла: ты советуешь мне взять в мужья инородца? Гиксоса?
– Да, – невозмутимо ответил Аменнеф. – Расскажу тебе одну историю. У твоего деда, великого правителя Небмаатра Аменхотеп Хека Уасета, да живет он вечно, был сводный брат. Он обучался в Доме Жизни на писца и в свое время направился посланником в Нахарину. Работал честно и усердно на благо Обеих Земель, чем заслужил немало наград. Там он нашел себе супругу из знатной хурритской семьи. У них родилось много детей. Наступило время, и посланник умер в окружении любящих родственников. Тело его, как завещано, переправили на берега Хапи и захоронили в скромной гробнице недалеко от Хекупта. Но речь не о нем. Его дочь, не знаю, какая по старшинству, после падения Нахарины оказалась в гареме Суппилулиумы. Она родила ему сына. Имя его Заннанза. Красивый умный юноша. Многие отзываются о нем, как о будущем выдающемся государственном деятеле. Он владеет несколькими языками, выучил многие письмена, к тому же участвовал в сражениях…
– Нет! Нет! Нет! – закрыла лицо руками Анхсэмпамун. – Он чужеземец. Он – гиксос.
– Даже среди твоих приближенных полно потомков гиксосов – и ничего. А в жилах Заннанзы течет кровь Великого Дома и кровь правителей Хатти. Божественней придумать нельзя.
– Но он чужой веры. Как жречество его примет? Очень странно, что такой совет даешь мне ты – верховный жрец Амуна.
– Я сейчас изучаю труды твоего отца, – сказал на это Аменнеф. – Не удивляйся. Твой отец был великим мудрецом. Пусть что угодно говорят о нем, я внимательно и с почтением читаю все, что он сотворил.
– Ты? – удивилась Анхсэмпамун. – Его первый враг?
– Мы врагами были на земле. А в ином мире, возможно, станем верными друзьями. Просто, мы шли к истине разными дорогами, но цель была одна – служение Свету. Так вот, твой отец утверждает, что Бог един. Он всего лишь имеет разные ипостаси. Для кого-то он – Йот, для другого – Амун, кто иной молится ему, как Ра, а в Хатти его знают, как Бога Солнца. К чему я клоню – все мы дети единого Бога. И Заннанзу, на этом основании, можно признать сыном Амуна.
– Гиксос – сын Амуна? – ужаснулась девушка.
– Гиксос – лучше, чем страна, раздираемая внутренней войной. Чужая кровь на троне лучше, чем трон залитый кровью. – Аменнеф был тверд в своей правоте. Анхсэмпамун как-то вся размякла.
– Я не понимаю тебя, но почему-то верю твоим словам. Ты мудрее меня. Я сделаю все, как ты сказал. Но Эйя, Хармхаб… Что они скажут.
– Я позабочусь. Эйя не будет против. Хармхаб… Хармхаб – тоже. Не сам же я придумал такой ход. Амун мудр. Он знает, что делает. Я всего лишь перевожу его слова на человеческий язык.
– Доверяюсь тебе, хотя, ничего не понимаю. А как я успокою сановников? Что подумает народ?
– Твоя воля – божественный закон, и мы, жрецы – твои верные слуги – обязаны поддержать правительницу. Народ мы берем на себя.
Анхсэмпамун долго молчала, глядя на золотую статую бога, наконец повернулась к выходу и чуть слышно, но твердо произнесла:
– Пусть будет так!
***
Мах, старший над маджаями – здоровый чернокожий воин, уверенным шагом взлетел по каменным ступеням и протиснулся сквозь резные деревянные двери. На ходу поправил великолепное широкое ожерелье усех из золота и полудрагоценных камней. Слуга проводил Маха в сад, где в ожидании томился наместник Куши Хеви с сыновьями. Тут же нервно вышагивал Парамессу. Они недавно прибыли на корабле в Уаст и обосновались в доме наместника города.
– Здоровья и силы! – приветствовал главу маджаев Хеви.
– Живи вечно, – ответил Мах.
– Ты с вестями?
– Эйя собирает всех в Доме Ликования. Готовы к схватке?
– Нехсиу меня приучили всегда быть готовым, – криво усмехнулся Хеви. – Да поможет нам Амун!
Когда носилки Хеви и Маха опустились возле позолоченного входа в Дом Ликования, сад уже пестрел от дорогих нарядов и драгоценностей. Лучшие люди Кемет собрались перед Домом Ликования, ожидая слов главы жречества и первого чати. Прибыли все знатные лица государства, все высшие чиновники и старшие писцы. Облако аромата дорогих масел и притираний парило в воздухе. Вельможи разбились на группы и переговаривались вполголоса, кидая настороженные враждебные взгляды по сторонам, холодно здоровались, натянуто улыбались, презрительно отворачивались.
– Божественный отец и первый друг правителя, мудрейший Эйя, – пропел рисут.
Разговоры тут же стихли. Все взгляды устремились к верховному жрецу Йота. Открытые ладони протянулись навстречу. Он предстал перед собранием в тонкой белой одежде. Через плечо свисала шкура леопарда. Золотой обруч удерживал на чисто выбритой голове высокое перо Маат. На ногах белые сандалии с позолотой. В руках высокий посох с головкой шакала из электрона.
– Да будут к вам благосклонны Боги! – приветствовал всех Эйя. – Назначен день погребенья правителя. Завтра в Доме Смерти, в золотом шатре состоится пеленание тела Сах правителя. Все, кто желает воздать должно Сыну Солнца, пусть принесет амулеты. Жрецы Анубиса упокоят их на теле усопшего. Собрание мудрейших отобрало девятерых самых достойных сановников. Избранные повлекут салазки с телом к вечному упокоению. Ритуал отверзания уст и окрытия глаз проведу я и временно вступлю во власть, пока новый правитель не пройдет обряд помазания.
– Мудрейший, к чему тянуть время? – выступил вперед невысокий красивый вельможа с наглым острым взглядом. – Я имею полное право занять трон. Я – Зутмос взял в жены старшую дочь правителя Эхнейота. Все подтвердят: наш брак совершался по всем обрядам, перед ликами Богов.
– Погоди, – вмешался другой сановник из старших писцов. – Хуто – хранитель лука и стрел правителя так же женат на средней дочери Эхнейота.
– Хуто выбился из низов. Его братья до сих пор пасут скот в Куши, – гневно прервал его Рамосе. – Правителем должен стать достойный человек и знатного Дома.
– Твой Дом, что ли знатный? – усмехнулся Мах. – Твои предки были всего лишь младшими писцами. Да к тому же род ваш идет от гиксосов.
– Я не допущу, чтобы к власти пришел самозванец, – подал голос Хеви. – Мой сын женат на Дочери Солнца, и мать его происходит из рода правителей. Вот вам Дом знатный, и кровь божественная.
– Но его супруга Меритре всего лишь побочная дочь Сына Солнца Эхнейота, – возразил ему Зутмос. – Ее родила Гелухепа – принцесса из Нахарины – не нашей крови и не нашей веры. Меритре не имеет права наследование власти.
– А это уж, как решит народ, – не сдавался Хеви. – Но если кто-нибудь залезет на престол, знайте: я отделю Куши и Вават от земель Кемет. Мах с маджаями и Парамессу с войском Юга на моей стороне.
– Парамессу подчиняется мне! – встрял военачальник Нахтимин.
– Мой господин – Хармхаб, и никто более, – мрачно ответил Парамессу. – Тебя я подчиняться не буду. Ты угробил
