был наш план, и я от него не отступлю!
– Микки-Маусы уже выводятся на китайский рынок. Производство идет на полную мощность. Не волнуйтесь. Настроение, плодовитость и срок жизни будут корректироваться с помощью лекарственных препаратов.
– Вы не знаете, что делаете! Где вы взяли генную формулу?
– Формула Микки версии 8.04 уже отправлена на фабрики в Бразилии и Китае. Объем начального производства миллион особей в месяц. Кампания начата. Невозможно остановить кампанию, которая уже запущена.
– Вас остановит мое начальство в Научном совете!
– Мы уже пообщались с нашими подчиненными в Научном совете. Они сказали, что при соблюдении соответствующих контрмер это возможно. Мы обеспечим полную безопасность. Инкубаторы спроектированы так, чтобы выдержать даже взрыв ядерной бомбы.
Настроенщики явно утратили всякую связь с реальностью.
– Рекламщики должны слушаться нас, а не наоборот! – выкрикнул Гримюр и оборвал связь.
Но сразу же понял, что дело было не в настроенщиках, а в человеческой природе. Микки-Маусы были белые и пушистые, как бельки, с огромными невинными глазами; их специально создали и тщательно откалибровали, чтобы они нравились людям. И хотя они были чудовищно кровожадны, бояться их люди не могли. Сама природа и за сто миллионов лет не смогла бы выдумать столь изощренного хищника.
Гримюра охватило страшное сожаление. Он сожалел, что позволил уговорить себя участвовать в исследованиях по Микки-Маусам. Впервые в жизни ему захотелось заглянуть в «Печальку». Он вообще-то не доверял ничему, что называли «наукой», если это управлялось из iStar, но сейчас ему требовалось хоть какое-то утешение. Он подключился к «Печальке» и спросил:
– Что бы случилось, если бы я отказался от назначения к Микки-Маусам?
Он заказал ответ за 10 тысяч крон. «Печалька» выдала его через пять минут:
«Компания iStar приставила бы вас к разработке препарата, который бы ускорял эволюцию млекопитающих до нескольких дней вместо миллионов лет. iStar добавила бы этот препарат в питьевую воду, и после этого по утрам у людей отрастали бы гигантские ноги, чтобы быстрее добираться до работы, а на работе они бы съеживались и свисали с тела, как две бородавки, зато невероятно увеличивался бы мозг, выпучивались глаза и расширялось сердце, чтобы подпитывать руки и быстрее стучать ими по клавиатуре, а на обед люди бы возвращались в привычный облик, только немного симпатичнее, крепче и стройнее: нос попрямее, волосы кудрявее, грудная клетка помощнее, попа подтянутее, глаза поярче и поглубже – чтобы произвести впечатление на кассирш в продуктовом, у которых в ходе конкуренции за комплименты посетителей увеличивалась бы грудь, полнели губы, а рук становилось бы больше: двумя укладывает покупки в пакет, еще одной выбивает чек, следующей достает лакричные конфеты, пятой и шестой поправляет прическу и бюстгальтер, а седьмой принимает записочку: “Встретимся вечером?” Ответ: да. Тогда их тела захлестывали бы гормоны, груди продолжали бы увеличиваться, у мужчин члены росли бы со скоростью бамбука (а бамбук растет по метру в сутки), и они шли бы на свидания в бары в лучшем виде, выделяя в воздух аромат гормонов, а дома секреция половых желез возрастала бы еще сильнее, так что мужчина превращался бы в гигантский член наподобие питона, а женщина состояла бы только из рта, груди, вагины и клитора, и языки бы сплетались, словно извивающиеся пожарные шланги, а сердца прокачивали бы по организму чистый эндорфин и оргазм и счастье до тех пор, пока им не требовалась пища, и тогда у них вырастали бы изо рта щупальца и проникали в кухню и засасывали в себя содержимое холодильника, коробок, банок, чтобы вырабатывать энергию и больше эндорфина, а другие щупальца залезали бы в водопровод в поисках воды для охлаждения и дальнейшего роста, и в конце концов голод выгнал бы все щупальца из всех домов на улицу, и там бы они встретились и ощутили бы возбуждение, но вместе с тем и голод – потребность в энергии и пище, чтобы прокормить растущие тела, – и везде носились бы рты в поисках мяса или травы, пока наконец эти тела не съели бы всех до последнего птиц, детей и котов вокруг, а потом слились бы в единые трубки, которые высасывали бы воду из родников, единый кишечник, опорожнявшийся в океан, и единую пасть, которая плавала бы по морям, как сказочное чудовище, заглатывая планктон, китов, тюленей, рыбные косяки, чтобы насытить ненасытное тело, и плоть разрасталась бы по планете, покрываясь шерстью в районе Северного полюса, а к югу вырастали бы груди до небес, в бессмысленной конкуренции за солнце и загар, по склонам грудных гор стекало бы молоко в долины, где подобно грибам из плоти росли бы члены, которые возбуждались бы от града и извергали семенную жидкость, похожую на косяки селедок, которая разбрызгивалась бы везде и высыхала на солнце, а за ней высыхала и трескалась бы обгорелая кожа, и из трещин била бы кровь, как из вулкана, и в конце концов плоть не нашла бы больше никакой другой жизни, которую можно было бы высосать и впитать, и стала бы гнить и червиветь, а сверху на ней стали бы вырастать цветы и деревья, так что слой плоти оказался бы погребен глубоко в земле, где превратился бы в жирную черную нефть. Миллион лет спустя ее можно было бы извлечь из земли, закачать в машины – и испытывать возбуждение каждый раз, когда вдавливаешь в пол педаль газа».
Гримюр покачал головой и перечитал ответ «Печальки» еще раз. Он отдал за это 10 тысяч крон, но ничего понять так и не смог.
– Чушь собачья, – пробормотал он. – Хрень собачья эта ваша «Печалька», – повторил он рассерженно, но сразу сбился на крик:
– Праздник Миллиона Звезд!
Он стал одним из голосов в хоре миллионов.
Он взглянул на небо и увидел, как на нем проступают красные точки, как если бы тысяча миллионов тонущих моряков выпустили осветительные ракеты – сигнал бедствия.
Не бередите мир
На площади Лайкьярторг сидела женщина и ждала автобуса. На часах было 21.20. Она уже долго – около двух недель – ждала подходящего автобуса, сверяясь с «Печалькой».
– Что бы случилось, если бы я села на 113-й в 20.56?
– Вы бы погибли.
– Каким образом?
– Рухнул бы весь мир.
Женщину охватило неописуемо утешительное чувство. Задышалось легче. «Как хорошо, – подумала она, – хорошо, что я не села в автобус в 20.56. Я спасла мир». Она с радостью разглядывала людей вокруг, продолжавших заниматься своими повседневными делами. «Мир бы погиб, если бы я села на 113-й, но никто не думает сказать
