заигрываю. А если б заигрывал, мы бы с ней так долго не болтали.
— Она вовсе не моя дама сердца, и меня заботит лишь одно — как уберечь ее от опасности. От Перека, от вас, от всего, что только может ей угрожать. За эту работу мне деньги платят.
— Тогда возвращаемся к моей изначальной критике: вы, бледножопые мудаки, тратите столько времени на попытки все усложнить, что забываете о своих обязанностях. Ясное дело, она находит меня совершенно неотразимым, потому что я такой и есть, но не только поэтому: она с тоски помирает, сидя тут взаперти, а я вношу приятное разнообразие. И что самое забавное: она знает, что разговоры со мной приводят вас в бешенство. Она мне симпатична, а вы нет, поэтому, подыгрывая ей, я развлекаюсь. И долго вы еще будете вестись на это, как последний идиот?
ГЛАВА 15
К тому моменту, когда Перек проснулся, чердак раскалился от жары. Перек вспотел, хотелось помочиться. Он огляделся по сторонам, потом подковылял к самому краю и помочился на уходившую отвесно вниз стену. После чего вернулся в свое укрытие, достал из рюкзака пару шоколадных батончиков, подкрепился и попил воды из пластиковой бутылки. Снизу доносились голоса. Один женский, его он уже слышал и раньше, а другой мужской.
— Я приготовила бутерброды, — сказала Елена. — Они на кухне.
— Спасибо, очень любезно с вашей стороны. — Это говорил Франсуа, один из охранников, работавших на Виньона.
— Еще есть кофе.
— Благодарю. Я передам остальным.
Хлопнула дверь, и Перек услышал, как какой-то мужчина опорожняет мочевой пузырь. Он подвинулся поближе к прорези, в которую была вмонтирована лампа, и действительно различил очертания мужчины: тот постоял над унитазом, а потом отправился мыть руки. Вскоре он и вовсе исчез из поля зрения, и до Перека снова донесся звук хлопнувшей двери — мужчина вышел из туалета. Перек переполз в другую точку, в нескольких метрах от предыдущей, и снова уловил голос Елены. Теперь она говорила по телефону.
— Ей лучше?.. Нет-нет, врач ее смотрел и сказал, что дело в почках… Да, конечно, возраст. Тут уж ничего не попишешь. Она ведь моя мать и твоя бабушка, что я, по-твоему, должна сделать? Придушить ее?.. Да наплевать мне… Говорю, наплевать. Приду, но попозже. Пока.
Вдруг издалека, со стороны передней части дома, донесся голос Анны:
— А Гарри ты звонила?
— Я говорила с его ассистентом, — ответила Пам. — Он собирается встретиться с Шерил?
— Говорит, что да.
— Тогда держи руку на пульсе и приглядывай за ней, ладно? Она не хочет, чтобы я за это бралась, а, по-моему, роль хорошая. Может быть, пора сменить агента.
— Прояви чуточку терпения. До сих пор она ни разу тебя не подводила.
— Подозреваю, что с некоторых пор ей на меня наплевать.
— Да ну, не впадай в паранойю.
— Приму-ка я душ, пожалуй. А ты постарайся до нее дозвониться, ладно?
Пам ушла, а через минут Перек уловил шум воды. В комнату этажом ниже уходила гибкая трубка кондиционера, Перек рассек ее бритвой и слегка раздвинул края. Через вентиляционную решетку в потолке была видна только половина спальни. Перек стал лихорадочно озираться, но так и не нашел способа подглядеть, что делается в ванной. Сердце бешено колотилось, пока Перек томился в ожидании, рисуя в своем воображении картины, увидеть которые в реальности так и не удалось. Гул воды затих, а через миг из ванной показалась обнаженная Анна, вытиравшая голову полотенцем. Это было куда интереснее, чем фотографии, он чуть было не вскрикнул от восторга, но вовремя опомнился и стиснул зубами собственную ладонь. Он сжимал зубы, пока не ощутил во рту привкус крови. Анна выскользнула из поля зрения, а когда снова появилась, на ней уже был махровый халат. Переку хотелось, чтобы это зрелище длилось вечно, но всему хорошему, как водится, приходит конец. И все же с ним опять творилось что-то необъяснимое, казалось, тело вот-вот взорвется.
В дверь постучали.
— Это я.
— Входи, открыто.
В комнату впорхнула Пам.
— Я только что разговаривала с Шерил. Она ему звонила. Они назначат встречу, как только ты вернешься.
— Хорошо. Практически вовремя.
— Елена спрашивала, что ты хочешь на обед.
— Может, салат? Спроси у Дэвида, чего хочет он. Решите как-нибудь сами, мне все равно.
Перек лежал на спине и старался не застонать. Слова, доносившиеся снизу, скользили мимо, не проникая в сознание, единственное, что он сейчас мог, это неистово цепляться за образ обнаженной Анны. Ему казалось, что вся остальная вселенная того гляди растворится. Он снова и снова кусал собственную ладонь, кровь струйками стекала по краям языка и проникла глубже, в горло. Он быстро перевернулся на бок, все тело одеревенело, его сотрясала дрожь, пришлось снова вцепиться зубами в ладонь.
— Слышала только что какой-то странный звук? — спросила Анна у сестры.
— Господи. Неужели крысы?
— В этих старинных домах кто только не водится, и крысы, конечно. Гребаные итальянские крысы с четверть лошади. Спасибо, дорогая, что напомнила.
Перек лежал не в силах пошевелиться.
— Франц обещал какие-то морепродукты. Салат с морепродуктами, а? Звучит заманчиво, — сказала Пам.
— Ладно, на этом и сойдемся.
Перек беззвучно проклинал себя.
— Значит, где-то через час? — уточнила Пам.
— Ага. А я пока приведу в порядок брови. А то выгляжу как Оскар Гомолка[71] какой-то.
— Посмотрела бы ты на мои ноги! Настолько заросли, что хоть доски ими полируй вместо наждака, — подхватила Пам.
Сестры рассмеялись.
Перек вытер окровавленную руку о штаны и свернулся клубком, все еще плача.
Спустившись в гостиную, Шпандау застал там одну только Анну.
— Как-то необычно тихо у нас сегодня, — заметил он.
— Пам на вечеринке. У Елены заболела мать, поэтому я отпустила ее пораньше. Сказала, что как-нибудь управимся сегодня без нее. Вина хотите?
— Конечно.
Она наполнила бокал.
— Я пыталась придумать, чем бы перекусить, и незаметно перескочила на мысли о том, сколько времени у нас уходит на подобные пустяки, — сказала Анна. — С каких это пор выбор еды превратился в такое важное и отнимающее кучу времени занятие? Тошнит уже от этих бесконечных вопросов, что бы я хотела поесть. Вот вы разве не скучаете по тем временам, когда просто садились ужинать и ели за милую душу все, что дадут?
— Помню, в детстве к столу подавали много свинины. Немецкая кухня.
— А знаете, по чему я истосковалась? По перцу чили. Я приехала в гастрономическую столицу мира, а хочу только одного — целую миску перца. Но ведь чили тут днем с огнем не сыщешь.
— Настоящий чили
