— Точно, я ж им плату за три месяца должен. Что ж, так и быть, извинения от королевского двора примем, но знать я их больше не желаю.
— Тебя очень долго не было, — соблазняюще потёрлась об него Мидэя, и дыхание князя тут же участилось.
— Не так уж долго, пять дней. …Ох, душа моя, я тоже истосковался. Хотя, поход этот прошёл не зря, к своему огромному удивлению, у одного из крестьян, мчавшего к пограничной заставе, в телеге обнаружилась голова наместника Ходрока…
Мидэя с ужасом резко отпрянула в сторону:
— Где они? Голова и крестьянин? — потребовала она, испугано.
— Велел запереть его в клетку, рядом с бурым. Эй, погоди!
Но Мидэя уже мчалась на задний двор, мысленно призывая кое-кого из воинов, и когда она появилась около огромных клеток, где в одной метались лисы, во второй ворчал медведь, а в третьей забился в угол бородатый мужик, там её уже ожидали трое эльфов и трое вольверинов, одним из которых был Станис. Без объяснений, Мидэя бросила сгусток пламени прямо в клетку, молча и напряжённо глядя на пылающего и орущего от ужаса крестьянина, думающего, что он горит, не сообразившегося с перепугу, что он не ощущает боли. И страх его был настолько сильным, что вскоре он упал без чувств. После, войдя внутрь, Мидэя вытряхнула из торбы голову наместника, схватив его за волосы.
— Как же непростительно беспечно с моей стороны! Он чуть не улизнул! Не иначе сила направила вас в тот поход! Аввин знал про лазейку, а я отвлеклась на раненых. Ты хоть понимаешь, что спас нас от огромных бед?!?— воззрилась она на Даната. — Слов не хватит, чтобы выразить …. — качая головой, от переполнявших её эмоций, Мидэя действительно не знала, что ему добавить. — Этого несчастного отпустите, когда очухается. Он вёз голову в Оквитанию, туда прибыл караван из Бедраса, некто по имени Кабас, ожидал нашего гонца, в душу которого забралась недобитая тьма, пытаясь спастись. Крестьянин ничего не вспомнит, пламя очистило его. Я сама уничтожу голову. А вас я попрошу разыскать этот караван, — повернулась она к небольшому отряду из призванных эльфов и вольверинов. — Нужно понять, где засели эти жалкие остатки приспешников морока.
— Не волнуйся так, фрэя, тебе вредно, — пробасил Станис. — Обещаю, в следующий раз в этой клетке будет пылать этот Кабас. Уничтожь эту дрянь и спокойно готовься к свадьбе. А мы мигом обернёмся.
Она уничтожила даже пепел, запечатав его всеми возможными заклинаниями, и только тогда, уже будучи уверенной, что поводырь морока уничтожен окончательно, позволила Данату приблизиться, тут же упав ему на грудь.
— Ну-ну, хватит себя корить. А я тебе тогда на что? Ведь пламя зачем-то выбрало нас, верно не просто так, а вот поэтому. Ничего страшного не произошло, только мужик до усрачу напугался. Попытку тьмы пресекли, Станис там всю Оквитанию перетрясёт. Так что нечего печалиться, цветик, улыбнись. А то у меня родится испуганная пучеглазая дочь, — после его слов, Мидэя всё же улыбнулась.
— Постараюсь быть тебе хорошей женой, — облегчённо вздохнула она.
— Уж надеюсь, — в глазах Даната плескалось счастье, он и не сомневался. — Составишь мне компанию, пока я буду этим спиногрызам жалованье рыцарское раздавать?
Около сундука уже околачивались все до единого, встретив князя радостными возгласами.
— Надеюсь, вы не собираетесь озолотить трактирщика в Минасе и не пропьёте все свои деньги, — произнёс Данат, кивком головы приглашая первого, потирающего руки.
— А на что ещё тратить их холостому да молодому? — выдавил Фин, пересчитывая причитающиеся ему монеты.
— Сложи их в кошель, да прокатись в бывшие владения твоего отца, похвастай удалью молодецкой, — подала голос Мидэя, — А когда заметишь, как обижают бедную девушку — сердце подскажет, что тебе делать.
— Ух ты, да ты ему судьбу напророчила! — подскочил Хезер. — Конечно, ты ж можешь в грядущее наше подсмотреть. А скажи, что меня ждёт?
— Оно тебе надо всё наперёд знать? — возмутился Бродерик.
— Тебе может и не надо, а мне надо, — отмахнулся от него Хезер. — Не хочу проморгать своё счастье.
— Ты и не проморгаешь, — засмеялась Мидэя. — Из этих денег купи себе новые сапоги из телячьей кожи. Иногда тут проездом один купец бывает, но на этот раз он будет не один.
— И зачем ты ему сказала, он теперь под лавкой сапожника караулить начнёт, — Данат посмеивался вместе с остальными.
— А я тоже не хочу знать, что меня ждёт, — буркнул Титор, спокойный могучий добряк. Мидэя кивнула и опустив глаза закусила губу.
— Но вот теперь, глядя на тебя, нам всем страх как охота знать, что ждёт беднягу Титора! Титор, дружище, ступай прогуляйся! — Данат мотнул ему головой в сторону двери.
— Нет. Не хочет он знать, значит, никто и не узнает, — заупрямилась Мидэя. — Все вы проживёте свою жизнь достойно. Больше ничего не скажу!
Но ночью, разгорячённый от любовных утех, Данат склонился над истощённой страстью Мидэей:
— Скажи хоть мне, что всё же ждёт Титора. Прошу тебя, иначе уснуть не смогу!
— Он возьмёт себе в жены Милку. Но только попробуй ему или ей об этом намекнуть!
— А что, они друг другу подходят, он послушный, — затряслись плечи князя от смеха. — И поесть любит.
— Вот зря я тебе это сказала. Не выдержишь ведь! — проворчала Мидэя. — Поклянись мне, что будешь держать язык за зубами. Данат?
— Ага.
***
— Я всегда знал, что ты сделаешь её счастливой, невзирая на твой норов, — произнёс слуга, поправляя на князе сюртук, но его слова заставили Даната опешить. — И каждый раз потом, когда ты прикасался к лампаде, мысленно моля меня её защитить, я зрел все твои мысли, убеждаясь, что я не ошибся в тебе.
— Кто вы? Я принял вас за слугу…
— Я и слуга и господин одновременно, — усмехнулись ему вспыхнувшие пламенем глаза. — Вы достойны почтить свою победу. И я решил благословить тебя, князь Данат, на этот брак, лично. Ваш путь всегда будет освящён светом и никакой силе не дано разорвать ваши узы, ибо любовь всепобеждающа, если сердце без злых помыслов. Береги пламя этой любви в своём сердце, потому как это наивысший дар.
Пока Данат слушал, потеряно осознавая кто перед ним, он понемногу пришёл в себя:
— Так почему бы вам не спуститься и не отпраздновать вместе с нами?
— О, не беспокойся, я там буду. Я всегда был рядом с вами, меняя подобие, только вы этого не замечали. Ступай к своей невесте, и погуляйте на славу! — хлопнул его по плечу Аввин.
— Вот это да, — выдохнул Данат, когда «слуга» просто взял и исчез.
Замок был полон гостей и их гомон был слышен даже за крепостным валом. Люди, эльфы и вольверины вперемешку, громко и горячо поздравляли сочетавшихся браком Даната и Мидэю, над которыми ведуньи провели красивый и трепетный обряд.
Данат не мог отпустить её руки и оторвать взгляда от своей прекрасной жены, лишь загадочно улыбаясь, в ответ на шуточки своих рыцарей.
