– Может, он не от Вернера, а от Йохена! – догадалась Юлия.
– Еще один братец… Вот дерьмище!
– Но Йохен признал нас, а этого сына – нет, – возразила Юлия.
– Этот символ! V! Ну конечно! Это римская цифра пять. Он пятый ребенок, вот что он пытается нам сказать!
– В этом что-то есть, – согласился Мориц.
– И поэтому он пытается нас убить? Мы же ни в чем не виноваты. Почему он просто не убил Йохена? – спросила Юлия.
– Он хочет, чтобы Йохен страдал. Хочет, чтобы тот узнал, как погибли его дети, один за другим. Хочет, чтобы тот сошел с ума от страха и горя, – пробормотал Филипп.
– Как Аннетт, – поддакнула София.
– «Бог бережет для детей его несчастье его. Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал», – процитировал Филипп.
– Теперь все ясно.
– Да, но что нам-то делать? – спросила София.
– Мы должны поставить в известность полицию, – заявила Юлия. – Теперь мы все поняли, и у нас есть доказательства!
– Какие доказательства? – Филипп нахмурился. – В учреждении ничего не знают о сыне Аннетт. Если он и есть V, то он тщательно замел следы.
– Но есть же архивные данные, – возразил Мориц.
– Могу поспорить, что он сменил имя. И, прежде чем полиция найдет его, он найдет нас. – Филипп покачал головой. – И еще кое-что. Я уверен, что арендованный автомобиль – не последнее доказательство, при помощи которого Пятый пытается нас подставить. Возможно, он создал поддельные фотографии или документы, доказывающие, что это мы устроили похищение отца и требуем за это выкуп. Пятый постоянно опережает нас на шаг.
– Но сегодня второе июля, – напомнила София. – День Воздаяния для Пятого. День, когда он должен отомстить. И он понятия не имеет, где мы. В этом наше преимущество.
– Будем надеяться, что он понятия не имеет. Мы постоянно кому-то звоним. И каждый такой разговор оставляет следы.
– Мы тут вчетвером. Если будем держаться вместе – с нами ничего не случится, – заявила София.
– Кстати, насчет держаться вместе… Я сейчас пойду к себе в комнату, – сказала Юлия. – Мне опять нехорошо, нужно прилечь.
– Все в порядке, – успокоил ее Филипп. – Только жалюзи опусти. Лучше перестраховаться.
– Ты всегда умеешь подобрать нужные слова, Филипп. Теперь я точно не усну, при каждом порыве ветра буду думать, что это V ломится в дом. Но не волнуйся, жалюзи я поднимать не стану. Не важно, все равно сегодня солнце не выглянет.
– Так странно, – заметил Филипп, когда Юлия ушла. – Всю жизнь у меня не было отца, а теперь отец определяет всю мою жизнь.
– А я вот думаю, где же он, – пробормотала София. – Где V его прячет? Или, может, V его уже… – Она осеклась.
– V его не убил, – уверенно заявил Мориц. – Филипп прав, V хочет, чтобы Йохен узнал, как мы умерли. В этом его план.
– Значит, у него ничего не получится, – мрачно подытожил Филипп.
Мориц подошел к окну и выглянул в сад.
– Все это кажется каким-то нереальным, – хмыкнул он. – Абсурдным, что ли!
– Ты бы отошел от окна, – нервно попросила его София.
– Думаешь, он меня застрелит? – Мориц засмеялся, но от окна все-таки отошел.
– А я бы хотел с ним познакомиться, – сказал Филипп.
– С кем? С этим V?
– С Йохеном.
– И познакомишься, – кивнул Мориц. – Точно тебе говорю.
Им казалось, что все часы в доме остановились.
– Только полдень, – простонал Мориц. – Я думал, уже часа четыре. Или пять.
– Может, в этом и состоит тактика V, – предположила София. – Он хочет, чтобы мы умерли от скуки. Если б мы хотя бы могли выйти прогуляться…
– В такую погоду?
Дождь снова стучал в окна.
– Кто-то еще хочет кофе? – спросил Филипп.
– Я не буду, спасибо, – ответил Мориц. – У меня кофе уже из ушей льется.
– Может, пообедаем?
– Не хочется… – София зевнула. – Я вот думаю, не связывался ли Пятый с мамой. Насчет выкупа.
– А если и так, то что? Он все равно туда не явится. – Филипп покачал головой. – Ему же не деньги нужны.
София нашла в шкафу настольную игру «Монополия». Они решили поиграть в нее, хотя никому, в сущности, этого не хотелось.
Они как раз разложили игральную доску на столе, когда в комнату вернулась Юлия. На ней был выцветший спортивный костюм и шлепки, волосы не вымыты, глаза красные. И все же она выглядела потрясающе. По крайней мере, так показалось Софии. «Жизнь так несправедлива, – думала девочка. – Почему Юлия такая красавица, с точеной фигуркой и несокрушимым самомнением, а я толстая и уродливая? Филипп говорил, что мне достался хороший характер. Тоже мне, утешил. Гадкий утенок с добрым сердцем. Но Феликс… Феликс меня любит. Не Юлию, не какую-нибудь другую красотку. Меня. Ему нужна только я».
От этой мысли она испытала прилив гордости. А еще так затосковала по Феликсу, что у нее даже закружилась голова.
– Во что играете? – спросила Юлия. – В «Монополию»? Я в нее не играла лет с десяти. Можно к вам присоединиться?
– Ну конечно.
София вылетела из игры первой. Она собрала последние жетоны и передала их Морицу, который заведовал банком.
– Заканчивайте, а я в душ схожу.
Когда она вернулась, Мориц как раз победил. Он складывал карты и жетоны в коробку.
– Который час?
– Только три, – ответила София.
– Как же нам убить этот день? – фыркнула Юлия.
– Ну и сказала же ты, – пробормотал Филипп.
Юлия засмеялась.
– Только представьте себе, что было бы, если бы мы росли вместе, как настоящие братья и сестры. Мне в детстве всегда хотелось братика или сестричку. Или обоих.
– Мы бы постоянно ссорились! – улыбнулся Филипп.
– Ну, иногда, – согласилась Юлия. – А иногда и нет.
– Вообще, мы должны быть благодарны этому V за то, что он свел нас вместе. – Мориц спрятал коробку с игрой обратно в шкаф.
– Йохен к этому явно относится иначе, – сказала Юлия.
Она взялась готовить ужин.
– Макароны с грибами, – объявила она, выставляя тарелки на стол. – Надеюсь, всем понравится.
Мориц открыл бутылку вина, наполнил бокалы.
Они как раз собирались приняться за еду, когда зазвонил телефон.
– Что это значит? – Мориц встревоженно отложил вилку.
– Понятия не имею. – Филипп встал из-за стола. – Кто-нибудь из вас давал кому-нибудь этот номер?
