отличие от Кикуоки Горо выглядел совсем не таким бодрым. С кровати он почти не вставал, а когда я вошёл в его хижину, он встретил меня одним лишь кивком головы.
— Это Марумото Гоцуй, — представил мне монаха Кикуока. — Он один из тех, кто принял обет молчания. Кажется, я предупреждал вас, Кацураги-сан, что одному из нас особенно плохо. Речь шла о нём. Марумото-сан лежит уже несколько дней. И мы понятия не имеем, что с ним случилось. Он просто лежит — и всё. А пару дней назад терял сознание.
— Понял вас, Кикуока-сан, — кивнул я. — Сейчас разберёмся. А говорить он совсем не может? Даже на вопросы врача не станет отвечать?
— Не станет, — ответил монах. — Он дал пожизненный обет молчания.
М-да, это особенно трудно. Иногда одного анамнеза заболевания хватает, чтобы поставить точный диагноз. Без каких-либо анализов и других обследований. Порой для этого даже магия не нужна.
Я включил «анализ» и начал осматривать тело Марумото Гоцуя.
Очень низкое давление… Скорее всего, из-за него он и не может встать с кровати. Сердце работает «вхолостую», сосуды слишком сильно расширены, из-за чего для крови создаётся чересчур много пространства. Поэтому ток главной жидкости организма замедлен, и в сосуды головного мозга попадает слишком мало.
Этого катастрофически недостаточно. Непонятно только, из-за чего возникло такое состояние?
— Не замечали, чтобы Марумото Гоцуя терял кровь? — спросил я. — Никаких ранений?
— Нет, такого точно не было, — помотал головой Кикуока Горо.
— А коричневой рвоты или чёрного кала не было? — на всякий случай спросил я.
На этот раз сам Марумото, медленно пошевелив головой, дал мне отрицательный ответ. Хотя я и сам прекрасно понимал, что желудочно-кишечного кровотечения у этого монаха не было. Желудок и остальные отделы пищеварительного тракта чисты. Ни одной язвы или даже обыкновенной эрозии.
Дело в чём-то другом.
Я бы ещё очень долго искал причину, если бы на стене над лежащим Марумото Гоцуем не появилась подсказка. Сначала я думал, что старик ошибся и принял препараты для снижения давления, но я быстро сообразил, что на самом деле довело его до такого состояния.
По стене рядом с монахом проползла маленькая красная сколопендра. Многоножка, подобные которой обитают в Японии повсеместно. Очень уж здесь комфортный для них климат. Сколопендры любят влагу, но куда более важный факт — их укусы ядовиты. Для человека эти членистоногие не опасны, но других насекомых и даже мышей они убивают очень быстро.
Я переключил «анализ» на режим поверхностного осмотра тела и нашёл следы укуса на коже Марумото Гоцуи. На уровне левой лодыжки красовалась свежая ранка. Кожа в этом месте сильно опухла и покраснела.
— И много у вас в храме сколопендр? — поинтересовался я у Кикуоки Горо.
— Сколопендр? — удивился он. — Да полно! Конечно. Они тут на каждом шагу встречаются. Рядом с храмом река проходит, у нас очень влажно. Вот они и селятся вместе с нами. А почему вы вдруг о них спросили, Кацураги-сан?
— Не замечали, чтобы они кого-либо кусали? — поинтересовался я.
— Сколопендры-то? Они обычно кусают, только если человек представляет для них опасность, — ответил Кикуока Горо. — Хотя меня пару раз эти многоножки всё же ужалили. Но по ощущениям это не больнее, чем укус осы.
— Если вы не аллергик, — подметил я. — Аллергик даже от укуса одной осы может умереть. Никогда не замечали, чтобы Марумото Гоцуя резко реагировал на аллергены.
Лежащий на кровати монах резко закивал. А Кикуока Горо тут же вспомнил:
— Было такое! Каждую весну чихает. И это единственный звук, который он издаёт за последние десять лет.
— Значит, всё-таки аллергик, — заключил я. — Скорее всего, он пережил сильный аллергический шок. Его точно укусила сколопендра, очень уж похоже покрасневшее место на его ноге. Из-за воздействия её яда произошло резкое расширение сосудов. Поэтому он и слёг.
Кикуока Горо, к моему удивлению, громко рассмеялся.
— Эх, ну вы даёте, Марумото-сан! — воскликнул он. — Все монахи простудились после обряда, а вы даже насморк не поймали. В итоге одолела вас одна-единственная сколопендра!
Лежащий старик с трудом сдержал смех.
— Так, Кикуока-сан, не хочу портить вам веселье, но вообще-то ситуация серьёзная. Понимаю, что госпитализироваться Марумото-сан не будет, — произнёс я. — Но ему срочно нужно убрать аллергическую реакцию.
— А от этого яда существует антидот? — поинтересовался монах.
— Нет, антидоты делают только к тем ядам, которые представляют угрозу человеческому организму. А яд сколопендры убивает только аллергиков. Если уж на то пошло, аллергиков вообще может убить всё, что угодно.
Вспомнился мне один случай, с которым я как-то встречался ещё в прошлой жизни. Но монахам я решил его не рассказывать. Ко мне обратилась пациентка практически с такой клинической картиной, как у Марумото Гоцуи. Только воспалительный процесс у неё локализовался в области ротовой полости и влагалища. Оказалось, что у этой женщины началась аллергия сразу после сексуального контакта. Организм банально не воспринимал семя её же мужа.
Чего только не встретишь в медицинской практике…
— Я привезу вам лекарства завтра, — подытожил я. — Выпишу противоаллергические препараты на ваше имя, Кикуока-сан. Но вам нужно будет проследить, чтобы Марумото-сан пропил их и…
— Марумото-сан! — закричал монах и бросился к кровати.
Я обернулся и понял, что молчаливый старец потерял сознание.
— Проклятье… — выругался я и выхватил из кармана телефон.
— Что вы делаете, Кацураги-сан? — напрягся Кикуока Горо. — Нет! Не звоните в скорую! От этого будет только хуже. Он бы не хотел ехать в больницу!
— Простите, Кикуока-сан, но, как вы уже выразились, медицина — это мой стиль жизни, — заключил я. — Не могу я позволить ему умереть из-за какого-то пустякового укуса!
— Диспетчер Аидзукава, слушаю вас, — прозвучал знакомый голос из мобильника.
— Аидзукава-сан, это Кацураги Тендо, — произнёс я. — Машина Момотаро Кендзо свободна?
— Только она и свободна, Кацураги-сан, а что случилось? — спросила диспетчер.
— Пошлите его к храму Дзодзёдзи. У меня есть для вас работа.
Очевидно, что проблема не только в укусе. Состояние монаха усугубилось, поскольку начали отказывать другие органы.
И я это так просто не оставлю!
Глава 22
— Нет, Кацураги-сан, вы допускаете ошибку, зачем ему скорая? — запереживал Кикуока Горо. — Он никогда не покидал
