class="p1">— Я запустил таймер, — сказал я. — Ни секундой больше.
Глава Тридцать Вторая
Наоми
Денвер была милой. Немного пронырливой и немного грубоватой, но милой. Финн, похоже, не разделял моих мыслей. Он ворчал, когда я высказывала свое мнение, и, казалось, отчаянно хотел двигаться дальше.
— Ты не ходишь домой по выходным, как это иногда делают парни, — сказала я.
Это должен был быть вопрос, но получилось утверждение. Бесполезно было притворяться, что я не знаю, что он торчит дома каждые выходные. Мы начали этот семестр, избегая друг друга, так как никто из нас не покидал кампус. Тогда это казалось невезением. Теперь же мысль о том, что он будет принадлежать только мне, была захватывающей.
— Для меня там ничего нет, — сказал Финн.
Он стоял перед зеркалом, висящим на дверце его шкафа. Я наблюдала с кровати, как он пытается надеть галстук. Хоккейная команда всегда надевала костюмы на выездные игры. Это было довольно забавное зрелище — наблюдать за кучей шумных парней в черных галстуках. Почему простые брюки придавали очарование даже самому плохому парню?
Я оттолкнулась от кровати, чтобы помочь ему. Он даже не стал протестовать, когда я взялась за него.
— Ты знаешь, что ты делаешь? — спросил Финн с веселым блеском в глазах.
— Нет, — я пожала плечами, поправляя галстук. — Но это не так уж сложно понять.
Он фыркнул и подождал, пока я осознаю свою ошибку. Я вздохнула, когда моя четвертая попытка разобраться в ткани провалилась.
— Что за колдовство мне нужно изучать? — я надулась и достала свой телефон, чтобы посмотреть короткое видео. Финн продолжал тянуться к моей заднице, пока я пыталась следовать инструкциям.
— Хватит меня отвлекать, — я рассмеялась и отмахнулась от его руки. — Я пытаюсь убедиться, что все сделано правильно, и одновременно узнать о тебе больше. Ты не расстроен тем, что не проводишь много времени со своей семьей?
Он улыбнулся.
— С чего бы мне грустить по этому поводу?
Я пожала плечами, не встречая его взгляда.
— Кажется, что большинство людей грустили бы по этому поводу.
— Я в порядке, — он провел тыльной стороной ладони по моему лицу. Я вздрогнула в ответ. — А ты? Грустишь, что не можешь быть рядом с семьей?
— Я не знаю маминой половины семьи, так что мне не о чем скучать. То же самое касается моего отца. Единственное, что я о нем знаю, это то, что он ушел до того, как мама родила меня. Я рада, что он ушел, потому что мне не приходится жалеть о неудачных отношениях.
Он убрал руку от моей задницы и на мгновение замолчал. Я закончила завязывать галстук и сделала последнюю поправку, после чего отступила назад, чтобы посмотреть на свою работу. Для первой попытки это было неплохо.
— Я не грущу, потому что, как и в случае с твоей семьей, я их не знаю, — негромко сказал Финн. — И когда бы я ни был с ними и ни пытался узнать их, они хотят, чтобы я был кем-то другим. Я больше не он. Я не хочу им быть, а они не хотят меня отпускать.
Я кивнула.
— Ты говорил им об этом? Что ты готов двигаться дальше?
— Я пытался.
— Может быть, им нужно напомнить об этом еще несколько раз, прежде чем они отстанут?
— Вряд ли, — он не выглядел слишком расстроенным по этому поводу. — Моя семья из тех, которые на тебя наговаривают. Я это понял, когда меня возили по всем врачам, которых только можно себе представить. Сколько бы раз я ни хотел остановиться и отдохнуть, они продолжали. Я оставался в больнице до тех пор, пока мы не смогли себе этого позволить. Сначала мне было грустно от того, что я не могу дать им то, что им нужно. Потом я разозлился. Ты знаешь, что та ночь, когда ты столкнулся со мной через дверь, была первой ночью, когда я был вдали от них. Я чувствовал себя вполне раскрепощенным, пока не попробовал крови.
Я рассмеялась и быстро закрыла рот рукой. Он хихикнул, глядя на меня. Я не сопротивлялась, когда он отдернул руку.
— Можешь смеяться, — сказал он с улыбкой.
— Я действительно не должна, — я провела пальцем по переносице. — Похоже, было больно.
— Ужасно, — заверил он. — Но я не могу придумать лучшего способа познакомиться с тобой. С тех пор ты ощущаешься как сила в моей жизни, давящая на меня. Требуешь, чтобы я что-то сделал. Почувствовать что-то.
Мои плечи опустились.
— Разве это плохо? Это похоже на то, что делает твоя семья.
Он быстро покачал головой.
— Нет. И близко нет, Наоми. Мне нравится давление, которое ты оказываешь. Это полезно и возбуждает. Это похоже на… любовь.
Мои глаза расширились.
Уши Финна покраснели. Он издал дрожащий смешок и отошел.
У меня в ушах застучало сердце.
Значит, он догадывался о моих сильных чувствах? Я не пыталась скрыть это, но не была уверена, что готова сказать об этом вслух.
— Финн… — я ковыряла ноготь, наблюдая, как он укладывает в сумку еще несколько вещей.
— Дело в том, — сказал он, не оборачиваясь ко мне. — Я чувствую, что ребята и ты — моя семья. Меня это устраивает. Так что мне не так уж и нужны мои родные. Я могу выбирать, и вы все чувствуете себя лучшими людьми, которых только можно себе представить.
Я пожевала нижнюю губу, изо всех сил стараясь не улыбаться слишком широко.
Быть его избранницей было приятно.
Черт, это было потрясающе.
Еще несколько месяцев назад мое воодушевление привело бы меня в замешательство. Я бы испугалась до безумия, что меня это так волнует. Но Финн чувствовал себя правильно. Видя его довольным, я чувствовала себя так же. Нет, у меня не было рядом биологической семьи. Но Селеста была лучшей сестрой, чем та, о которой я могла мечтать. Это было замечательно — иметь право выбора, кто был, а кто не был в моей жизни.
Финн прочистил горло.
— Увидимся на игре, да?
— Я буду там. Буду болеть за тебя и стараться не отставать.
Он подошел достаточно близко, чтобы снова коснуться меня. Я расслабилась, когда он притянул меня к себе для поцелуя.
— Ты возьмешь фургон? — спросил он, когда отстранился.
Я скорчила гримасу. Моя машина наконец-то вышла из мастерской, но все равно была не самым надежным средством передвижения.
— Наоми, — предупредил Финн и достал ключи. — Ты берешь фургон. С той секунды, как я увидел твою машину, мне стало ненавистно думать, что ты в ней.
Я взяла ключи.
