крестовый поход, без вас, мессир де Бриенн, я и шагу не ступлю… – прилюдно похвалил его однажды Клитон. – каждый день за вас Богу молюсь.
Этому были причины. Уже несколько раз армия попадала в умело организованные засады аванпостов противника и если бы не умелые, четкие и своевременные действия арбалетчиков де Бриенна, буквально расчищавших путь для атаки тяжелых рыцарей, потери могли быть просто катастрофическими, ведь Клитон, прежде всего, делал упор именно на своих феодальных воинов, которых у него было чуть больше двух сотен.
Оставив в Генте небольшой гарнизон, состоявший из французов – веры местным уже не было, армия шла с неуклонностью лавины на Осткерке.
Туда же спешил и Тьерри де Эльзас, намереваясь принять вассальную присягу у местного гарнизона рыцарей, соблазненных богатыми и щедрыми обещаниями нового претендента. Они, призвав свидетелями епископа и нескольких аббатов близлежащих монастырей, сломали соломинки в знак разрыва оммажа, принесенного ими Гильому, и теперь собирались, поторговавшись, принести новый оммаж Тьерри де Эльзасу.
Этих изменников надо было покарать любой ценой, желательно, естественно, с как можно меньшими потерями в живой силе.
Армия немного запоздала. Тьерри уже вошел в Осткерке, разместив свою внушительную армию на огромной поляне, опоясывающей всю западную стену городка.
– Пошлите герольдов к мессиру де Эльзасу и уведомите его, что его светлость граф Фландрии и Фризии Гильом после обязательной утренней молитвы, исповеди и причастия соизволит атаковать его… – Клитон подозвал к себе оруженосца. – И, мой верный Пьер, не забудьте пригласить на службу монсеньора епископа Нуайона. Его вид и присутствие придаст сил и уверенности войску…
Герольд – один из опытных в этом деле рыцарей, подняв белый флаг и знамя графа Гильома, под звук боевых труб отбыл в лагерь противника и, пробыв около получаса, возвратился назад.
– Мессир Тьерри со всей учтивостью принял меня и согласился с вашими условиями, ваша светлость. – Ответил герольд, снимая с себя белые одежды парламентера и герольда. – Он согласен защищаться после обязательной молитвы, исповеди и общего причастия…
– Хотя бы в этом он соблюдает рыцарский этикет. – Резюмировал с довольным и веселым видом граф.
Он вместе с Филиппом де Леви, Жаном де Бриенном и другими знатными рыцарями стойко отстоял на коленях всю службу, проведенную епископом Нуайона, исповедался и причастился святыми дарами, после чего, выйдя перед армией, подозвал к себе епископа и громогласно провозгласил:
– Рыцари! Армия! Мои братья по оружию и вере! Сегодня, на этом поле Осткерке, которое обязательно войдет в историю под названием нашего с вами триумфа и победы, я, граф Фландрии и Фризии Гильом, Божьей милостью и по воле моего сюзерена короля Франции Людовика заявляю о возврате двенадцати церковных епархий монсеньору епископу Нуайона, которые я держал от него в качестве феода! С сегодняшнего дня я, с благословения Господа нашего Иисуса Христа, объявляю себя защитником и поверенным церквей Фландрии, унижаемых и разграбляемых безбожниками Тьерри де Эльзаса!..
Гильом только вчера узнал о том, что наемники из армии Тьерри де Эльзаса сожгли и разграбили два маленьких монастыря, расположенных в трех лье к северу от Осткерке.
Он сообщил об этом епископу только утром, во время исповеди, поклявшись отомстить и покарать безбожников.
Духовенство Фландрии прокляло лже-графа Тьерри, наложило интердикт на восставшие города и анафему на все войско…
Тьерри хмурился. Такого поворота в войне он не ожидал. Гильом ударил его больно, пожалуй, слишком больно и умело, выбивая почву из-под ног. Хотя, тут уж ничего не поделаешь, во всем случившемся был виноват только он один, распустивший армию, словно стадо неуправляемых животных…
Епископ и духовенство, медленно проходя вдоль передних шеренг воинов Тьерри де Эльзаса, громогласно сыпали проклятиями и адскими карами, лишая благословения и причастия воинов, находившихся в рядах неприятельской армии…
– Полдела сделано, – Гильом улыбнулся и, поправив войлочный чепец, стал надевать конический шлем с личиной, закрывавшей его лицо от стрел и копий врагов. Сквозь вырезы для глаз Филипп увидел его смеющийся и задорный взгляд, напомнивший ему взгляд юного шалуна, умело схулиганившего и подставившего своего незадачливого соседа, получившего шишки от родителей. – Эй, кузен! – Он подозвал Гильома де Ипра. – Мой милый и верный де Ипр, сегодня для тебя я приготовил поистине великолепный подарок!..
Гильом – молодой юноша, едва приближавшийся к двадцати годам, приветливо улыбнулся и поклонился графу.
– Весь превратился в слух, мой граф!..
Клитон щелкнул с довольным видом костяшками своих пальцев и, показывая рукой на левый фланг неприятельской армии, сказал:
– Начнешь атаку своей легкой кавалерии по их флангу одновременно с третьим залпом арбалетчиков мессира де Бриенна!
Гильом де Ипр ухмыльнулся, шмыгнул носом – простуда еще не до конца покинула его, и ответил:
– Будет исполнено, кузен. Момент, прямо скажем, тонкий и рискованный! Но, черт меня подери, если я сплохую и умудрюсь пропустить момент их перезарядки!..
Клитон обнял его и прошептал на ухо:
– Береги себя! Случишь чего, именно ты примеришь корону Фландрии, а не Тьерри…
Тезка густо покраснел и ответил:
– Спасибо, кузен, только, боюсь, что церковь меня не допустит до присяги. Я ведь, как ни крути, а бастард…
– Наплюй, кузен. Для меня ты первейший из родичей! – Гильом заглянул в глаза де Ипру, намереваясь прочитать в них веру, которой и он сам был переполнен до краев. Глаза де Ипра светились юношеской первозданной чистотой и искренним огнем задора, способного переворачивать горы и поворачивать реки вспять.
– Кузен, я вдавлю их ряды в тяжелую кавалерию Тьерри де Эльзаса и лишу его маневра. – Гильом де Ипр сказал невозможное – его легкой кавалерии предстояло сделать буквально невозможное.
– Ты просто смути их арбалетчиков. Пусть растеряются, это позволит ребятам де Бриенна как следует проредить их ряды для атаки рыцарей мессира де Леви… – Клитон сурово посмотрел на ряды противника, выстраивающегося для сражения, нервно кашлянул и добавил. – После начала атаки тяжелых рыцарей мессира де Леви я умоляю тебя, кузен, резко отойти и, перестроившись клином за спинами наших арбалетчиков, атаковать тылы армии мессира де Эльзаса, сея смерть и панику там, где они не ожидают…
– Плевое дело! – задорно усмехнулся Гильом де Ипр и, поклонившись, направился к своей кавалерии, замершей на фланге армии в ожидании приказов своего командира.
Гильом Клитон жестом подозвал к себе де Бриенна, разодетого, как всегда, с такой павлиньей пестротой, что буквально рябило в глазах.
– Господи, де Бриенн! На тебя страшно смотреть! Ты, не приведи Господь, желаешь стать излюбленной мишенью для арбалетчиков де Эльзаса?! Твой пестрый сюркот просто мечта для опытного стрелка!..
Бриенн поморщился и, плюнув себе под ноги, ответил:
– Мой граф! Данный
