Книга Семь месяцев - Хулина Фальк

— Мне нравится. Это сексуально.

Он хватает меня за руку и тянет обратно к себе на колени, так что мы оказались лицом к лицу. Наши лица настолько близко, что его нос касается моего, горячее дыхание скользит по моей коже.

— Значит, ты хочешь ходить всю оставшуюся жизнь с татуировкой, которую сделала я?

Он кивает.

— В любом случае, у меня уже есть кое-что из твоих татуировок. Так что вполне можно добавить еще одну.

Я слегка приоткрываю губы от шока, и, должно быть, он замечает это, потому что не проходит и секунды, как его губы прижимаются к моим. Либо он воспринял это как приглашение, либо он действительно хотел поцеловать меня. Почему-то я надеюсь на второе.

Его язык проникает в мой рот, нежно, но требовательно касаясь моего. Держа за бедра, Майлз притягивает меня ближе, пока между нами не стираются последние сантиметры. Он снова и снова целует меня.

Долгое время я задавалась вопросом, почему люди говорят, что поцелуи заставляют тебя таять и забыть об окружающем мире. Я никогда не понимала, как поцелуй может вызвать такое ощущение, когда воспламеняется каждая клеточка тела, требуя повтора.

Моё сердце бешено колотилось в груди, ускоряя темп, когда его руки, блуждая по моему телу, оставляли обжигающий след на нежной коже. Я чувствовала его везде: на спине, талии, шее.

Из-за его легкой щетины наверняка появится раздражение, потому что у меня чувствительная кожа, но сейчас меня это мало волнует. Всё, чего я хочу — чтобы Майлз не переставал меня целовать и больше никогда не отпускал.

Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, я тяжело дышу, но все же хочу снова прижаться к нему, почувствовать прикосновение его губ к моим ещё раз. Но прежде чем это снова повторится, мне нужно уточнить один важный момент.

— Что это за татуировка?

Он улыбается мягко и сладко.

— Ты не заметила?

— Нет. А должна была? — не думаю, что делала что-то настолько запоминающееся, чтобы Майлз сделал татуировку с этим в напоминание обо мне. И даже если бы сделала, с его стороны всё равно было бы безумием делать эту татуировку.

Он не отвечает, и я кладу обе руки ему на шею, поглаживая кожу одной из них. Мои глаза исследуют его тело в поиске более мелких татуировок. Одна за другой. У него есть всё. От случайных форм до минималистичных гор, волн, крошечных фигурок, нарисованных Брук, мини-версия того, как Брук впервые попыталась написать свое имя на листе бумаги. Вы назовёте что-то, и у него, вероятно, окажется татуировка, связанная с этим. Это чудо, что его спина все ещё чистая.

И тогда я нахожу это. Самая странная татуировка, которую я когда-либо видела на нём. Стручок ванили чуть выше левой ключицы. Прямо на том месте, где я впервые поцеловала его: мне двенадцать и у нас первая ночевка. Это было неловко, но я была самозабвенно влюблена в этого парня, поэтому, когда он обнял меня, и моя голова прижалась к его телу, я больше не могла сопротивляться этому желанию. Я молилась, чтобы он не заметил. Он никогда не говорил об этом, но очевидно, что меня всё таки поймали на этой детской шалости.

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Это была первая татуировка, которую я сделал.

Серьёзно? Это еще более странно.

— Мне было лет семнадцать, это было примерно за несколько дней до того, как мы расстались. Тогда я думал, что это был самый умный поступок, чтобы доказать, что я люблю тебя.

— Да, я тоже всегда делаю татуировки, посвящённые моим парням, непосредственно перед тем, как расстаюсь с ними.

— Серьёзно, ты тогда стала таким параноиком из-за того, что я раз в неделю в коридоре между вашими комнатами разговаривал с Милли, так что я решил сделать это. Я подумал, что это был бы отличный способ сказать тебе, что она мне не нравится, — его губы дергаются, но на этот раз не из-за улыбки, а потому что тогда, это, возможно, было правдой, но теперь я знаю, что его слова о том, что она ему никогда не нравилась, кажутся неправильными.

— И всё же ты порвал со мной. Из-за сообщений.

На его лице замешательство.

— Нет. Ты порвала со мной. Из-за сообщений.

— Я бы никогда этого не сделала, Майлз. Я знаю, что была застенчивой и глупой, но расставание из-за смс всегда было далеко не моё. Кроме того, ты не просто разговаривал с Милли «в коридоре», ты постоянно разговаривал с ней, — говорю я. — Она показывала мне твои сообщения. Всё время.

Он немного откидывается назад, моргая несколько раз, прежде чем слова успевают слететь с его губ:

— У меня даже не было её номера, Эм. Я получил его, может быть, только через неделю после того, как мы расстались.

— Ты лжёшь, — обвиняю я, пытаясь отделаться от него. Если он не лжет, это означает, что моя сестра солгала мне, и я бы предпочла, чтобы это не было правдой.

Майлз крепче сжимает мои бедра, не отпуская меня.

— Она написала мне сообщение и попросила встретиться перед её школой. Сказала, что ты попросила её вернуть мне какую-то вещь. Только после этого дня мы начали разговаривать чаще. Эмори, я никогда не разговаривал с Милли без тебя. Каждый разговор, который был у нас с Милли, пока мы, — он делает жест между нами, — были вместе, ты слышала.

ГЛАВА 45

«И я отдам тебе своё сердце, чтобы мы могли начать всё сначала» — Over Again by One Direction

Майлз

— Она солгала нам! — Эмори наклоняется вперёд, её голова покоится на моем плече. — Она, блять, солгала нам.

— Мы не можем ничего изменить, так что нет смысла злиться на неё, Эм. — Я обнимаю свою жену, прижимая её к себе, утешая.

Я ненавижу сложившуюся ситуацию также сильно, как Эмори, но злиться на мёртвого человека кажется неправильным, а расстраиваться из-за того, что мы не можем ничего изменить, по меньшей мере глупо.

Я медленно ложусь, сжимая в объятьях Эмори и совсем не заботясь о краске. К чёрту одеяло, я куплю новое.

— Я знаю, — бормочет Эмори мне в плечо. — Я не думала, что Милли стала бы так лгать. Особенно после того, как она увидела, насколько тяжело мне далось расставание.

— Любила меня так сильно, да? — я провожу рукой по её коротким волосам. Они немного отросли, но не слишком сильно.

Эмори приподнимается, чтобы сесть. Прямо на моей промежности.

— Заткнись, — она закатывает глаза, а затем