чтобы вставила мозги ей на место и клизму впридачу.
Юлька хватает вафлю и запихивает в рот. Обтирает липкие руки о шорты и берется за грушу. Смотрит в экран, поглощенная сюжетом, при этом забывая моргать и жевать. Усмехаюсь. Я приезжаю к Суриковой ежедневно с полными пакетами продуктов и каждый раз, встречая меня, Юлька что-нибудь жует. Поначалу я считал, что таким количеством еды она делится с девчонками из соседних палат, либо с медперсоналом, но оказалось, что Хулиганка съедает всё сама. Сей факт меня несказанно радует, но и удивляет, что при таком шикарном аппетите, девчонка остается тощей, как жердь.
В палате комфортная температура, поддерживаемая системой кондиционирования, когда как на улице июльское пекло плавит мозги и кожу на теле. Оглядываю пространство и удрученно вздыхаю: на полу меня дожидаются пять, набитых под завязку, огромных пакетов с Юлькиным барахлом. За две недели по её просьбе я перетащил сюда половину своей квартиры. А сегодня я потащу это обратно. Но нужно отдать Суриковой должное, к выписке и моему приходу она подготовилась ответственно, собрав все вещи и не оставив, кроме еды на тумбе, ничего после себя.
Рассматриваю девчонку, стряхивающую крошки с груди. На ней желтая майка на тонких лямках и короткие джинсы. Ощущение, будто я приехал забирать свою дочь из детского летнего лагеря, а не беременную женщину из больницы.
Романов, да ты чертов счастливчик!
Выныриваю из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Делаю привычные предупреждающие два стука, жду пару секунд и вхожу.
Сжимаю губы и считаю про себя до семи. Обычно это помогает, чтобы спастись от истеричного ора, который, по обыкновению, возникает у меня при беседах с моей беременной девушкой.
Юлька лежит на кровати, вытянувшись струной и не двигаясь. Планшет выключен и отправлен на кресло. Если бы не крошки на постели и полупустое блюдо, я бы, возможно, ей поверил. А так…
— Привет, — смотрит и улыбается.
— Привет. Отдыхаешь?
— Да. Лежу. Тебя жду, — жалобно пищит хитрая лиса. Ну-ну. Артистка. — Так скучно, не могу. Домой хочу.
Ага, я заметил. Две недели как на курорте! Это у меня был беспрерывный вояж, начинающийся с офиса, который наконец-то отремонтировали, продолжающийся больницей, судом и заканчивающийся в моем кабинете поздней ночью. Я пожрать не успевал, а спал, стоя в пробках на МКАДе.
— Готова? Всё собрала?
— Вроде бы да, — оглядывает палату.
Из отделения мы выходим чуть ли не под аплодисменты. Нас провожают все, кому я щедро отвалил за Юлькин уход, и даже санитарка, которая убиралась в палате. Хулиганка, прощаясь, обнимает каждого, а у меня лопается терпение и от тяжести пакетов немеет рука, так и не восстановившаяся полностью после снятия локтевого ортеза.
У Суриковой в руках только пакет с вафлями и, кажется, ее устраивает всё. Сложно поверить, что еще неделю назад эта девчонка убивалась от неизвестности и грызла в ожидании ногти. Сейчас она светится ярче июльского солнца, и меня это радует.
— Романов, когда ты в шортах и футболке, ты не выглядишь на свой возраст! — хрустит вафлей Сурикова, а у меня от их вида уже сводит зубы. Сколько она их может есть? Это разве нормально?
Мы идем по территории больницы к машине, и этот путь мне кажется непреодолимым. Моя рука адски горит, а башку припекает.
— Правда? А на сколько я выгляжу?
— На 36! — заключает Хулиганка.
Вздыхаю и поднимаю лицо к небу. Так себе комплимент, когда тебе скоро 38. Бросаю скептический взгляд на хохочущую Сурикову, пихающую меня локтем по больной руке и требуя поддержать ее идиотскую шутку, от которой мне не весело.
— Ну че ты такой бука? — Юлька надувает губы и лезет в пакет за вафлей.
— Просто я не понимаю, в какой момент это барахло оказалось в твоей палате? — раздражаюсь и перекладываю один из пакетов в здоровую руку. — Я надеюсь, ты не потащишь всё это с собой в Астрахань?
Через неделю мы летим к Юле на родину. Знакомиться с её родителями. У нас будет небольшой свободный коридор в деле по Свирскому до суда, в котором моя сиреневолосая катастрофа выступит в качестве свидетеля. Я, конечно, постараюсь сделать всё, что в моей компетенции, и максимально обезопасить Юлю и моего ребенка от психологического напряжения, но полностью избежать эмоциональных затрат не удастся. Ни тогда, когда придется столкнуться лбами с еще недавним прошлым.
Когда Юля узнала, что Всеволод Ветров признался в неумышленном убийстве своего друга по творческому коллективу, моя девочка приходила в себя несколько дней. Я даже начал опасаться за ее психологическое состояние, но, к удивлению, моя Хулиганка быстро нашла в себе силы, чтобы перенаправить свои мысли в сторону предстоящего материнства. Честно, когда ублюдок давал показания, я готов был самолично свершить над ним суд.
Подозрения на Ветрова легли в тот момент, когда на фотографиях Юля опознала в незнакомце в наброшенном капюшоне — своего бывшего сокурсника в куртке Свирского, застегнутой наглухо.
С помощью камер видеонаблюдения следователями было установлено, что до утреннего визита Суриковой к Свирскому накануне вечером заходил Всеволод Ветров. На допросе подсудимый Ветров сообщил, что около одиннадцати часов вечера он пришел к бывшему другу за деньгами, которые Свирский задолжал дилеру, и которого, в свою очередь, жестко прессовали свыше. Между сокурсниками завязалась драка и Матвей Свирский в приступе агрессии бросился на Ветрова. В качестве самообороны подсудимый оттолкнул нападавшего Свирского, впоследствии чего последний, находясь в состоянии тяжелейшего наркотического опьянения, не удержал равновесия и рухнул на пол, ударившись виском о край стеклянного столика.
Осознав, что бывший друг не проявляет признаков жизни, Ветров начал продумывать план, дабы отвести от себя подозрения. Зацепившись взглядом за браслет, который друг несколько раз ему демонстрировал, и решив тем самым подставить мою Хулиганку, к которой питал жгучую ненависть с первого курса, вложил браслет Суриковой в руку убитому, вытер отпечатки пальцев с дверных ручек и надел куртку Свирского.
Искать ушлепка долго не пришлось, потому что спустя пару недель, этот ублюдок включил тот самый номер, с которого оправлял угрожающие сообщения моей Хулиганке, чтобы заказать доставку продуктов. Его запеленговали мгновенно, выяснив, что скрывается Ветров в Московской области на даче знакомого наркомана.
— Я? — удивляется Сурикова, вытряхивая крошки из пустого пакета стайке воркующих голубей. — Я, конечно, не потащу! Для этого со мной летит мой парень, — Юлька заливается хохотом, распугивая тех самых голубей.
Не сдерживаюсь и начинаю ржать тоже.
Когда я случайно услышал, как Хулиганка во время разговора с матерью оповестила, что прилетает на летние каникулы не одна, а со своим
