Глава 1
Говорят, что ко всем детям в семье следует относиться одинаково. Маргарет Портер абсолютно точно знала, что наличие любимчиков, даже если не выделять их особо, приводит к охлаждению отношений между родными. Когда ее девочки были совсем крошками, она всегда следила за тем, чтобы они по очереди шли с ней за руку, по очереди толкали продуктовую тележку в магазине, по очереди выбирали кашу для завтрака. Так, чтобы ни одна из них не могла сказать другой: «Ты — мамина любимица».
Теперь, лежа в кровати и ожидая приезда старшей дочери Джейн, Маргарет наблюдала за Сильви, убирающей белье в шкаф. Ее младшей дочери исполнилось тридцать три года, но она была еще не замужем и в данный момент тщательно разглаживала каждую ночную сорочку, прежде чем сложить ее в идеальный прямоугольник. Не дай бог, одна крохотная складка, выбившийся рукав — рубашка встряхивалась, и все повторялось сначала.
Маргарет с удовольствием выпила бы чая, но не хотела отвлекать дочь. Своим молчанием она показывала Сильви, как сильно она ее ценит, что не сомневается ни в едином ее поступке. И все же женщина начинала нервничать. Закончит ли Сильви вовремя? Успеет встретить старшую сестру? Маргарет откинулась на подушки: так сложно оставаться без движения. Она успокаивала себя, пытаясь наблюдать за происходящим совершенно отстраненно, как будто она смотрела телевизор. Для постороннего наблюдателя они являли собой образец идеальных отношений, что возникают между матерью и дочерью: послушный ребенок, любящий родитель; из больших окон льется ласковый свет мартовского солнца.
— Проклятие! — пробормотала Сильви, уже в третий раз встряхивая голубую ночнушку из индийского шелка. — Никак не могу сделать все правильно.
— Может быть, ты просто повесишь ее? — робко посоветовала Маргарет. — Вместо того чтобы складывать. Мне кажется, на вешалке ей будет лучше.
Взгляд, которым наградила ее Сильви, можно было назвать только убийственным. Он заставил Маргарет содрогнуться. Не потому, что она боялась, что Сильви хочет ее смерти, а потому, что из лучших побуждений оскорбила дочь.
— О, милая, не обращай внимания. Я не хотела, — пробормотала Маргарет.
— Все в порядке, мам.
— Ты делаешь все просто потрясающе.
— Спасибо. — Сильви ласково улыбнулась. Маргарет приподняла голову, чтобы лучше видеть дочь. Это была улыбка, способная потопить тысячи кораблей. Сильви была необыкновенно красива, но прятала свою красоту — так поступали обе девочки, будто бы боялись привлечь чье-то пристальное внимание.
Их красоту превосходил только их ум. Сильви окончила Браунский университет, отучилась один семестр в Сорбонне. Джейн, поступившая в университет на два года раньше сестры, чем ее мать очень гордилась, бросила учебу. Вместо этого она открыла пекарню. В Нью-Йорке.
Сильви же осталась в Твин Риверзе, штат Род-Айленд. Она работала библиотекарем в средней школе Твин Риверза, где сама Маргарет занимала пост директора. Образование — прекрасное занятие для женщины: оно оставляет ум острым, лето — свободным, и к тому же ты всегда получаешь отличный пакет страховых пособий. Если женщина не собирается замуж (даже если и собирается), всегда стоит позаботиться о таких насущих мелочах, как страхование здоровья.
Ни одна из ее дочерей не вышла замуж, и хотя Джейн не получила высшего образования, Маргарет гордилась ее независимостью. Она полагала, что и сама послужила для них неплохим примером. Хотя она и была когда-то замужем, все-таки вырастила своих девочек самостоятельно.
Настенные часы громко тикали, и с приближением назначенного часа ей было все труднее сдерживать свое нетерпение. Обычно понятие «точное время» относилось к событиям медицинским или бытовым: вовремя принять лекарство, вовремя переодеваться. Но сейчас было время встречи долгожданного поезда Джейн. Она взглянула через комнату на Сильви, которая все еще занималась бельем и откашлялась.
— Что такое, мам?
— Разве тебе не пора? — Маргарет больше не могла сдерживаться.
— А я тебе не сказала? — спросила Сильви, не поднимая глаз и тщательно разглаживая пижамные штаны. — Джейн возьмет такси.
Маргарет приоткрыла рот от изумления. Она наклонилась вперед, как будто пытаясь выбраться из постели. Она бы поехала на вокзал сама, если бы могла.
— Что же… что она подумает? — воскликнула Маргарет. — Она обидится, она решит, что мы не ждем ее, она…
Сильви шаловливо улыбнулась и промолвила:
— Я пошутила. Я еду.
Маргарет тоже попыталась улыбнуться, но не смогла. Внутри все перевернулось, она как будто была не в себе. Нелегко быть матерью таких чувствительных девочек. Не забрать Джейн со станции — это означало создать вероятность того, что она уедет еще на десять лет.
— Маленькая скала готова? — спросила Маргарет.
— Маленькое что?
— Свадебный пирог.
— Мам, — сказала Сильви, откладывая белье и подходя к кровати, — что ты хочешь у меня спросить?
Маргарет улыбнулась, ощущая нарастающую панику. Она знала нужное слово, оно было вот здесь, на кончике языка.
— Мам? — настаивала Сильви.
Давным-давно, когда Маргарет считалась самым умным человеком в их маленьком городке (как Джейн годами позже, а затем и Сильви), у Маргарет случались подобные приступы. Она знала слово, она буквально видела, как оно пишется, как произносится, но порядок букв моментально ускользал от нее. Если же она сосредотачивалась, собиралась, то вспоминала.
— Готов ли… — снова начала Маргарет. Что-то должно быть готово. Она знала это, и все, что ей надо было сделать, это вспомнить, что именно. Тогда она сможет закончить предложение прежде, чем Сильви заметит что-либо. Она убеждала себя, что не хочет волновать дочь, но глубоко в душе таился иной страх: она не хотела, чтобы ее дочь отправила ее в тот же самый дом, в который она когда-то отправила свою собственную мать.
— Готова ли комната Джейн? — спросила Сильви, помогая ей, и Маргарет едва удержалась, чтобы не схватить Сильви за руку и не застонать от облегчения. Вместо этого она взяла себя в руки, как будто ничего серьезного не произошло. Может быть, Сильви даже не заметила.
— Да. Готова? Я уверена, что так. Ты такая славная, Сильви. Ты всегда так хорошо заботишься о доме, обо мне и…
— Готова, — спокойно ответила Сильви, поправляя книги на полке, чтобы они расположились в идеальном порядке.
— Дорогая, — сказала Маргарет, беря ее за руку. Она погладила маленькую руку, думая о том, что Сильви похожа на фарфоровую статуэтку. Когда она шла по школе или по пляжу, мужчины всегда оборачивались ей вслед. В свои тридцать три она все еще была потрясающе красива. Не то чтобы Джейн не была красивой, нет, просто ее красота была иной. Немного иной.
