от своего на редкость непослушного младшего брата.
Вместе с тем отношения с королевой Англии по-прежнему оставались неудовлетворительными. Стремясь выиграть время, она предлагала себя в качестве посредника между королем Испании и его мятежными подданными. Вильгельм не испытывал особого восторга по поводу этого предложения, но зимой 1575/76 года после пугающего отступления в Зеландии решил все же воспользоваться им, для чего отправил в Лондон посольство в лице Сент-Альдегонда и Поля Буйса. Несмотря на вдохновляющую симпатию Вальсингама, им не удалось продвинуться вперед в отношениях с королевой. Более того, неуклонно приближался кризис, связанный с блокадой южных портов, поскольку Вильгельм наотрез отказывался освободить захваченные английские суда. Простое объяснение заключалось в том, что он предпочитал прямые переговоры с купцами, являвшимися их владельцами, обманчивым махинациям правительства, очевидно не желавшего предоставлять ему реальную помощь.
Забыв о том, что Вильгельму случалось переживать и более тяжелые зимы, и более безнадежные весны, его враги ликовали, предрекая его неминуемое падение. «Принц Оранский окончательно выбился из сил, – насмехался бельгийский информатор Гранвеля. – У него нет ни фартинга, ни кредита. Разве что англичане захотят ему помочь».
4
Одна слабая надежда появилась в начале тревожного 1576 года. Филипп Испанский, хронически неспособный оплачивать расходы своих многочисленных вице-королевских правительств, в очередной раз объявил о банкротстве. И когда в Антверпен прибыли корабли подкрепления, такие старые, что практически непригодные для использования, стало казаться, что Рекесенс не сможет повторить свои осенние успехи. В действительности в дело вмешалась судьба, и 5 марта 1576 года Рекесенс скончался в Брюсселе от тифа. После его смерти Юг остался под контролем непопулярного и не имевшего реальной власти Государственного совета, в котором Арсхот и Менсфилд уже начинали выражать свое несогласие с испанцами дель Рио и Рода и их приспешником Берлемоном.
Тем временем в Голландии звон колоколов возвестил, что принцесса Оранская родила дочь. Шарлотта, смиренно стремившаяся помириться со своим отцом, по-прежнему возмущенным ее поведением, назвала ребенка Луизой – самым близким женским именем к его имени Луи. Вторым она выбрала для дочери имя Юлиана.
Это был конец марта, когда в садах и оранжереях Голландии цвели ярко-желтые нарциссы. В прежние благополучные времена Вильгельм и его друзья из Брюсселя и Бреды делали новорожденным и их матерям богатые подарки: золотые и серебряные кружки для крещения, ожерелья, кольца, платья, расшитые золотом, погремушки, украшенные драгоценными камнями. А комнату Шарлотты украшали весенние цветы, подношения ее дам и их друзей. Цветов было так много, что в какой-то момент ей едва не стало плохо от их аромата, поскольку никто не догадался открыть окно.
Пока Шарлотта медленно восстанавливалась после родов, Вильгельм председательствовал на важных встречах Штатов Голландии и Зеландии. До сих пор эти две провинции были отдельными и автономными. В прошлом их объединение, как между собой, так и со всеми другими провинциями, обеспечивалось – хотя и не всегда эффективно – Генеральными штатами из Брюсселя. Но в течение всего периода с начала восстания это объединение, пусть и слабое, отсутствовало полностью. Как штатгальтер обеих провинций, Вильгельм должен был контролировать два отдельных собрания, ведущих одну и ту же войну, – дело, напоминавшее задачу провести двух своенравных лошадей в одной упряжке по узкой дороге, идущей над пропастью. Голландия, прокладывавшая путь, обеспечила ему после освобождения Лейдена непререкаемый авторитет в сфере обороны и внешней политики. В течение той зимы 1575/76 года он спокойно работал над созданием федерации этих двух провинций, и в апреле 1576 года акт о федерации, более известный как Делфтский союз, был одобрен делегатами обоих Штатов. По этому акту обе провинции совместно предоставляли принцу Оранскому временные полномочия, которые они ни разу за всю историю ни под каким предлогом не предоставляли ни одному правителю. Они сделали его главнокомандующим на суше и на море и предоставили право осуществлять любые гражданские и муниципальные назначения. Они даже наделили его чрезвычайным правом, если он сочтет необходимым, заключить непопулярный союз с Францией. Однако они обусловили это строгим следованием кальвинистской религии при любых обстоятельствах и пожелали запретить все другие формы богослужений. В этом пункте Вильгельм тактично добился компромиссной формулировки, гарантировавшей терпимость ко всем религиям, не противоречащим Священному Писанию. Помимо того, что значительная часть населения Голландии и Зеландии по-прежнему придерживалась старой католической веры, такое изменение было необходимо, если бы когда-нибудь удалось вернуть Юг. Кальвинизм – эта скала, на которой возникла северная цитадель сопротивления, никогда не смог бы стать широкой основой для возрождения свободных Нидерландов, за которые боролся Вильгельм.
Смерть Рекесенса, не имевшего преемника, дала Вильгельму возможность для ведения агитации на Юге, что он немедленно начал делать, пользуясь своим знанием местной знати, ее пристрастий и слабостей. Люди, на которых он возлагал надежды, такие как герцог Арсхот и его брат, маркиз де Авре, молодой барон де Хизе и некоторые другие, были аристократами старой школы, и Вильгельм старался не задеть их чувства феодального долга. Не делалось ни одного намека на выход из-под власти короля Испании: Филипп сохранит владения своих предков, но его нужно заставить отказаться от неправильной и незаконной попытки править Нидерландами, как завоеванной провинцией, и кровавой рукой навязывать их народу неподходящее ему религиозное единство.
Посеянные на Юге семена проросли и начали работать. Но наступившее тем временем лето принесло с собой новые тревоги. Курфюрст-палатин, кальвинист и давний друг, всегда поддерживавший Вильгельма, умер, оставив наследником лютеранина, которого не интересовали Нидерланды. Возникла и другая, личная проблема, поскольку сын Вильгельма Мориц воспитывался при дворе курфюрста в Гейдельберге, и в тех политических обстоятельствах было важно, чтобы он вырос кальвинистом. Мальчик был чувствителен, развит не по годам и нуждался в большей заботе, чем могли дать учителя и чужие люди. Вильгельму, слишком занятому вопросами политики, некогда было заниматься детьми. Девочки, находившиеся с бабушкой, были в безопасности, хотя старшие уже созрели для брака. А теперь еще и эта проблема с Морицем… В том, что было предпринято в следующие месяцы для воссоединения этих трех детей с их отцом в Нидерландах, легко прослеживается рука Шарлотты.
У Вильгельма, который, спешно оставив жену, ехал то инспектировать флот в Роттердам, то снова в Миддельбург на встречу Штатов, и руки, и голова были заняты вопросами обороны провинций. Тем временем в 1576 году Зирикзее стал новым Лейденом. Две сотни кораблей, отправленные, чтобы доставить в этот порт продовольствие, не смогли прорвать испанскую блокаду и потерпели крупное поражение. Более того, в этом бою погиб Бюссо. В конце июня Аренд ванн Дорп, возглавлявший оборону Зирикзее, договорился об условиях
