И через неделю-другую опухоль у него спадала, правда, проходила ли зубная боль, кожевенник не говорил. Возможно потому, что зубов у него с каждым годом становилось всё меньше и меньше.
– Интересно, сколько пива должна выпить драконица, чтобы ей это средство помогло?
Кроме несусветного количества пива, которое понадобилось бы для лечения дракона, метод не вызывал доверия ещё и по причине сомнительности первоисточника – как Диллю всегда казалось, дядька Филип просто пользовался поводом, чтобы безнаказанно напиться. Жена кожевенника, кстати, тоже придерживалась подобной точки зрения, а потому Дилль решил, что этот способ сейчас явно неприменим. А какой тогда способ применим?
Дилль пожал плечами – ну, осмотрел он драконью пасть, и что? Всё равно никакого вразумительного лечения предложить он не мог, так что следовало завершать эту дурацкую затею и вылезать из драконьей пасти, пока Тринн не надумала закрыть челюсти или чихнуть. Единственное, чем он мог реально помочь драконице – это запомнить что и как выглядит, чтобы потом подробно описать Эрстану. Дилль напоследок ещё раз осмотрелся и собрался вылезать, когда заметил одну вещь, которой явно не место в драконьей пасти.
Он сделал пару шагов, оказавшись почти в глотке дракона, и присмотрелся к предмету, часть которого виднелась между зубами. Выглядел этот предмет, как обломок довольно толстой палки с узорами – они были то ли вырезаны на дереве, то ли нарисованы краской. Десна дракона вокруг деревяшки приобрела траурно-чёрный цвет, и даже сероватые драконьи зубы слегка потемнели от этого соседства.
– Эге, – протянул Дилль, – вот теперь всё ясно. Чем бы ни была эта деревяшка, именно из-за неё и болят прекрасные драконьи зубки. Однако, что теперь делать?
Самым очевидным было попытаться выдернуть деревяшку, но Дилль справедливо опасался, что едва он приступит к выполнению, как драконица от боли сожмёт челюсти. Видимо, именно поэтому ей и требовался маг, который мог бы провести операцию, не залезая дракону в пасть и не рискуя собственной жизнью.
Окрылённый успешным завершением осмотра, Дилль легконогим кузнечиком перепрыгнул драконьи зубы и, отбежав на несколько шагов, чтобы видеть морду драконицы, сказал:
– Тринн, теперь мне всё ясно. Недаром меня зовут лучшим зубником всех северных земель.
Вообще-то зубниками звали тех, кто просто дёргал больные зубы, а дантистами были те, кто пытался эти самые больные зубы лечить при помощи настоев или магии, но Дилль про это как-то забыл – в конце концов, он ещё не успел привыкнуть к своему новому званию. К счастью, драконица не обратила на это внимания. Её челюсти с шумом схлопнулись, и Тринн вопросительно уставилась на Дилля. Он приосанился и с важным видом спросил:
– Ты что-то говорила про хивашского шамана, которым имела несчастье поужинать?
– Вообще-то, позавтракать. Да, а что?
– Думаю, что часть его застряла у тебя меж зубов, отчего у зубы и разболелись.
– Пф! – фыркнула Тринн. – Как он мог застрять? Да я его сожрала и даже не заметила этого. А вместе с ним уничтожила целый отряд сброда, именующих себя воинами пустыни. Кстати, все они были довольно вонючими.
– Давай оставим в стороне твои гастрономические пристрастия, – поморщился Дилль. – Насколько я понимаю, застрял не сам шаман, а его посох. Во всяком случае то, что торчит у тебя между двух коренных зубов, очень его напоминает. Такая деревяшка, расписанная какими-то узорами.
– Посох, – задумчиво сказала драконица. – Мерзкие хиваши пришли в Запретный предел с чёрным колдовством. Видимо, по пути их отряд сильно потрепали разные твари, потому что многие воины были ранены и не доставили мне особенных хлопот. Зато три хивашских шамана швырялись какими-то зелёными молниями, а один из них даже попытался открыть подобие демонского портала, чем окончательно взбесил меня. Я его и сожрала в назидание другим. Хотя, конечно, никого ритуальное пожирание не испугало, потому что остальных я перед этим просто сожгла.
– На мой взгляд дело простое: нужно всего лишь вытащить кусок шаманского посоха у тебя из десны, – сказал Дилль. – Ну и какие-нибудь примочки сделать.
– Примочки не нужны – если отрава будет удалена, мой организм сам начнёт восстанавливаться.
– Тем лучше! – бодро воскликнул Дилль. – Тогда я по-быстрому смотаюсь за магом и приведу его сюда. Правда, придётся придумать, как обойти действие заклинания, запрещающего ему приближаться к Неонину. Зато когда я его приведу, он поможет тебе избавиться от отравленного куска дерева.
– Иди, – согласилась Тринн. – Но ты всё равно не успеешь. Мои силы истощились.
Дилль, уже собравшийся уходить, остановился и недоумённо посмотрел на драконицу.
– Прости, Тринн, но я не понимаю. На мой взгляд ты не выглядишь смертельно истощённой, хотя, конечно, опухоль красоты тебе не придаёт.
– Драконы устроены не так, как люди, – устало выдохнула Тринн, и от её выдоха с земли поднялось облако пыли. – Я выгляжу вполне здоровой, но жизненные силы у меня закончились.
– И всё же…
– Представь себе кувшин, – перебила его Тринн. – Обычный глиняный кувшин. Со стороны не видно, полон он или пуст. И только заглянув в него, ты узнаешь, сколько в нём воды. Так вот, в моём кувшине воды осталось всего несколько капель. И даже если ты побежишь так быстро, как можешь, то к моменту твоего возвращения они уже испарятся. Поэтому, когда останется последняя капля, я взлечу – всегда хотела умереть в полёте.
– В полёте? А зачем же зарылась в развалины дворца? – не удержался он от вопроса.
– В подвале дворце было много золота. Оно придаёт сил драконам.
Дилль недоверчиво посмотрел на драконицу и задумался. С одной стороны он, ничем не рискуя, мог уйти и заявить Эрстану, что дракон мёртв, а Неонин освобождён, потому что Тринн к тому времени действительно уже умрёт. С другой стороны… с другой стороны Дилль просто не мог не попытаться спасти драконицу. Хотя она, конечно, перебила кучу народа и разрушила целый город, но ведь Дилля-то она не сожгла. К тому же, этот самый народ в лице воинов, различных мастей наёмников, охотников и драконоборцев сам на неё нападал, за что и поплатился. Хотя бы в благодарность за сохранение жизни, он должен попробовать помочь ей.
Поход за магом отпадал. Оставалось одно: снова лезть в пасть к Тринн с опасностью закончить жизнь меж драконьих зубов. Превратиться в фарш Диллю совсем не улыбалось, а потому он решил сначала взять с драконицы твёрдое обещание не смыкать
