- Невозможно. Это невозможно! — у молоденькой магессы из темных случилась истерика.
Впрочем, остальные выжившие маги чувствовали себя не лучше. Кермские тени издревле считались кошмарным сном любого мага, но тень, владеющая магией? Это было безумно, абсурдно, невозможно!
- Слишком быстрый, не могу попасть, — недовольно проворчал старик-водник ровно перед тем, как ему в горло впился метательный кинжал Зиргрина.
- Я не хочу умирать! — расплакалась все та же магесса.
Она была последней выжившей девушкой из темных магов, и ей было безумно страшно. Их задание казалось очень простым. Четырнадцать кругов магов, каждый с магистром во главе. С такими силами Гарадат годами мог удерживать силы арумцев на приличном участке фронта. Но не здесь! В Керме не работала логика, не работал здравый смысл! То, что казалось небольшим приключением, обратилось в кровавую бойню! Старший магистр Чириз изначально недооценивал возможности теней, а сейчас особенно сильно просчитался! Вот только платили за его ошибку подчиненные, пока сам Чириз оставался в безопасности в королевском дворце.
Девушка встала на колени, в ужасе закрыв голову руками. Ее не готовили к такому, служба в Керме должна была быть простой, все должно было кончиться совсем не так.
Звуки боя вскоре стихли. Стоны раненых обрывались один за другим, пока не наступила полнейшая тишина. Она все еще стояла на коленях, ощутив, как над ней кто-то навис.
- Пожалуйста. Не убивайте, пожалуйста…
- Сколько тебе лет?
- Семнадцать, — с дрожью ответила магесса. В ее голосе звучала надежда. — Вы меня не убьете?
- Нет, — тихо ответил Зиргрин, одновременно с молниеносной скоростью ударяя пальцами в горло.
Смерть была такой быстрой, что девушка даже не успела ничего понять. Он не мог ее оставить жить. Слишком много увидела. Королевские тени и без того считались чудовищами. Если узнают, что он владеет магией…
Сев на землю рядом с замертво упавшей магессой, парень в очередной раз с тоской подумал о том, во что превратился.
- И какого черта я ходил за подмогой?! — поинтересовался Липучка, подоспевший с отрядом теней минут через пять после окончания боя.
- Кто-то должен забрать их лошадей и похоронить рыцарей. Пусть они и предали Керм, но на них все еще кермский доспех.
- Ты псих, дружище. Самый настоящий псих! Как можно было в одиночку перебить так много народу, да еще и так быстро? Ты реально монстр!
Приведенные Липучкой тени тихо переговаривались, изучая произошедшее кровавое побоище и со страхом посматривая на Зиргрина.
- Да, Тим, я знаю. Не нужно лишний раз напоминать, — ответил архан, чувствуя, как кружится голова. Стало душно и он сорвал с лица маску.
- Ты чего? С тобой все хорошо? Ранен? — тут же заволновался Липучка.
- Затянется. Крови много потерял.
- Показывай.
- Ну не здесь же!
Кроме земляных ножей его еще несколько раз задело мечом, а в теле осталось семь наконечников арбалетных болтов. В пылу схватки Зиргрин выдирал из себя каждый болт, чтобы не мешал, но древка тех были так созданы, что легко отделялись от наконечников, которые оставались внутри тела.
- А какая тебе разница? — поинтересовался Липучка.
Архан оглянулся на перемешанную с кровью землю со следами магических взрывов и кучу трупов. Если бы не оперирование огромным количеством воздушных клинков, то он никогда не смог бы убить столько людей.
- Я брезгую. Давай лучше в лагере.
- Серьезно? Ты брезгуешь? — умилился Тим.
- Да пошел ты, — разозлился Зиргрин.
На самом деле, ему просто не хотелось раздеваться под многочисленными взглядами теней, которым крайне интересно будет посмотреть на руны подчиняющего заклинания королевской тени. До этого, кроме рабов-магов, никто не имел возможности узнать, как они выглядят, что вызывало любопытство. А ощущать, что тебя рассматривают, словно редкого магического зверя, архану не нравилось.
- Ну ладно. Ты уверен, что сможешь добраться до лагеря? Здесь недалеко привязаны лошади, можно…
- Сам дойду, бывало хуже, — хмыкнул Зиргрин, поднимаясь с земли.
Торм, стороживший шатер со спящим Ренаном, поднялся на ноги и подошел к Зиргрину, которого поддерживал Липучка. Он послал через статусную татуировку вопросительный импульс. Ему уже доложили обо всем, но без подробностей.
- Все нормально, — отмахнулся архан, избавляясь от поддержки Липучки.
- Ты же еле на ногах стоишь! — недовольно проговорил Тим.
Зиргрин проигнорировал друга. За три года жизни с Микой Липучка окончательно забыл про субординацию, а отсутствие серьезных заданий сильно размягчило его характер.
- Мне понадобится твоя помощь, — взглянул он на Торма. Тот только утвердительно качнул головой.
- Эй, почему не я? — возмутился Тим.
- Потому что ты слишком много суетишься. Вот загоню тебя на переобучение, вспомнишь, что такое дисциплина.
- Что значит — переобучение?! — перспектива вернуться в «клетку» Тима не прельщала совершенно. — Какое еще переобучение? Я жениться собрался! Ты не можешь так поступить, тебе Мика не позволит!
- Не ори, разбудишь свою Мику. Ты три полоски получил, тебе нужно пройти курс, чтобы соответствовать.
- Я не хотел эти три полоски!
- А я и не спрашивал, чего ты хочешь, — отрезал Зиргрин, ныряя в палатку Торма, поставленную рядом с роскошным шатром Ренана. — Пойдем, сейчас относительно безопасно, можешь за Ренана не переживать.
Телохранитель принца только кивнул, пройдя в палатку за арханом, после чего поставил звуковой и визуальный полог, непроницаемый изнутри, но не блокирующий звуки снаружи. Зиргрин сбросил куртку и штаны.
- Как ты только ходишь, нога держится на честном слове, — проговорил Торм, стащив с себя маску и начав осматривать повреждения.
- Артефакт взорвался. Чуть не оторвало. Здесь я сам, вытащи чертовы наконечники из спины.
- Это я должен был о них позаботиться.
- А если бы Ренана убили, пока ты этим занимался? Гильдия Теней — не единственная организация убийц. Могут нанять и кого другого. Сейчас жизнь моего брата — главный приоритет, — ответил Зиргрин, морщась, когда Торм взялся выковыривать тонким стилетом наконечник из раны.
- Ты свободен, а все равно продолжаешь оставаться рядом с ним. Не могу тебя понять.
- Стокгольмский синдром, — невесело усмехнулся парень, заливая рану лечилкой.
- Какой синдром?
- Забудь. Прослужи одиннадцать лет ему, а потом я посмотрю на тебя, если вдруг получишь свободу.
- Я… не хочу пока об этом думать. Прошло всего несколько дней, а мне уже…
