– Кто пошлет этих людей? – хочет знать Типтофт.
Говорящая Голова будто пожимает плечами – если бы у нее были плечи, чтобы пожать ими.
– Этого нельзя знать, так как они все умерли, пытаясь добраться до меня, – следует ответ.
Покинув башню Байуотер, Типтофт сразу принимается за подготовку завтрашней засады. Он отдает приказ, чтобы любой ценой хотя бы одного из налетчиков взяли живым.
Все происходит согласно предсказанию. На следующее утро восемь мужчин пытаются силой прорваться в башню Байуотер, но охрана, которую разместил Типтофт, окружает их и легко превосходит в численности. Одного за другим налетчиков зарубают, пока не остается всего один. Он не ранен и окружен со всех сторон солдатами, которые хорошо помнят приказ Типтофта. Сержант призывает: «Сдавайся на милость графа Вустера!» Увы, загнанный в угол человек бросает меч к ногам своих врагов, а затем вытаскивает кинжал и, несомненно помня о пресловутом мастерстве графа Вустера по работе с дыбой и ножными кандалами, перерезает левое запястье и всаживает кинжал себе в горло.
Когда Типтофту рассказывают, что произошло, он снова потирает лысую голову. Он скорее смиряется с обстоятельствами, чем злится.
– Прямо как у Мерлина с Нимуэ, – говорит он, а потом объясняет, что Нимуэ, также известная как Владычица Озера, училась волшебству у Мерлина, а затем воспользовалась этим волшебством, чтобы заточить мага в ствол дерева. Разумеется, Мерлин, имевший сильный дар пророчества, предвидел такой исход, но поскольку он знал, что его ждет именно такое будущее, он был бессилен предотвратить случившееся.
Теперь Типтофт задается вопросом, кто знал о человеке в бочке. Как тайна вообще вышла наружу? Безобразие. Он говорит Энтони, что пока больше не будет допрашивать Говорящую Голову. И добавляет, что не позволит какой-то башке без тела вершить его судьбу.
– Я сам себе хозяин, – заявляет он, а позже в тот же день его вызывают по делам на юго-запад.
На следующий день Энтони возвращается в башню Байуотер, чтобы объявить Рипли: пока Говорящую Голову больше не будут допрашивать. Он застает Рипли читающим Голове другую странную книгу под названием «Обнадеживающие уроды»[33]. Энтони восхищается преданностью алхимика существу в бочке, поскольку последнее время его стало трудно кормить, и он часто выплевывает еду, а иногда даже выкрикивает проклятия, бултыхаясь в кунжутном масле. В другое время Голова просто плачет о том, что потеряла, хоть и не знает, что именно она потеряла, поскольку у нее нет памяти. Но в Тайной библиотеке она прочла о зеленых полях и голубых небесах и жаждет увидеть их.
С минуту Энтони с удовлетворением созерцает страдания рыжего обидчика, а затем сообщает Рипли, что допросы пока завершены. Рипли, по обыкновению, пьян и задерживает Энтони в приступе пьяной словоохотливости.
– Мы все персонажи истории, которую создает Бог, великий рассказчик, – произносит алхимик. – Иногда, как мы знаем из Библии, Он вмешивается в собственные сюжеты, а бывает, что Его творения восстают против Его воли. Жители Содома, и почитатели золотого тельца, и царь Саул, возвысивший колдунью из Аэндора, – все это примеры людей, которые стремились не поддаваться повествованию Бога.
Особая причина для сегодняшнего пьянства Рипли заключается в том, что недавно его постигла та же проблема, что и у Бога. Ибо сейчас его больше всего беспокоит, что персонажи историй, которые он сочиняет, готовы вот-вот сбежать, а некоторые из них весьма сердиты на него.
– Поскольку я создал своих персонажей, я их бог. Как и наш Господь, я решил наделить своих героев свободной волей, а следовательно, они должны уметь освобождаться из-под моего контроля, особенно если они смелы и энергичны. На данный момент они все еще слушаются меня, но надолго ли. – Тут алхимику приходит в голову новая мысль. – Умеете хранить тайну?
Энтони кивает.
– Вы уверены? Вы уверены в том, что уверены? Энтони снова кивает.
– По-моему, сюжет Библии проработан совсем никудышно. Я бы сделал лучше, – шепчет Рипли. – Если мои братья-клирики прознают о моих мыслях, не миновать мне костра.
Глава 12
Морской бой
Рипли сходит с ума? Может, Энтони пора доложить о своих подозрениях королю? Он и собирается, но нет времени, поскольку сейчас Энтони трудно угнаться за событиями, хоть он и участвует в них сам, и он мечется от одного кризиса к другому. Объявления призывают к сбору, солдаты маршируют туда-сюда, множатся слухи о битвах, реальных сражениях и стычках. Солнце взмывает вверх, проносится по небу и снова исчезает, и времени для сна остается совсем чуть-чуть, пока солнце опять не взлетит к зениту. А есть еще и заседания Тайного совета, на которых Энтони теперь обязан присутствовать, и вот они-то тянутся слишком медленно. Юный Ричард Глостер получает свой первый приказ и отправляется на запад для подавления валлийского восстания. Затем сэр Роберт Уэллс поднимает штандарт восстания в Линкольншире. Уорик и Кларенс посылают королю сообщение, что наступают на Линкольн и вскоре положат конец восстанию Уэллса. Но осведомители доносят королю, что Уэллс открыто призывает людей подняться против законной власти именно потому, что на подходе Уорик и Кларенс. Тогда Эдуард посылает Уорику и Кларенсу повестки, запечатанные малой государственной печатью, давая обоим возможность очистить свои имена от подозрения в измене. В ответ они отправляют свое согласие, а сами пересекают страну и садятся на корабль, идущий в Эксетер.
Уорик собрал значительную частную эскадру, большинство кораблей которой было приобретено, когда король Генрих назначил его Хранителем моря, и теперь явно не преминет воспользоваться этими судами. Поэтому Энтони в крайней спешке послан в Саутгемптон, где он присоединяется к лорду Джону Говарду, королевскому адмиралу. Они сразу же забирают в пользу короны собственный большой корабль Уорика – «Троицу». В Саутгемптоне Энтони получает известие, что Элизабет родила сына и что его нарекут Эдвардом. По всей Англии звонят церковные колокола.
Море такое огромное! Оно простирается докуда хватает глаз. Лорд Говард поздравляет Энтони с тем, что тот стал дядей. Он ведет себя дружелюбно, хотя и немного покровительственно, потому что считает, что Энтони раньше не бывал на корабле. Разумеется, ему невдомек, что тот переправлялся в Ирландию вместе с флотом Брана. Но Энтони не сводит удивленного взгляда с небольших рыбачьих лодок и каравелл в гавани Саутгемптона. С высокой палубой, с приподнятым баком и надстройкой на корме, с их фок- и грот-мачтами и латинскими косыми парусами, они очень отличаются от весельных кораблей в дни Брана. Энтони размещают со всеми удобствами вместе с лордом Говардом на флагманской каравелле «Эдуард». Здесь есть кровати с перинами, гобелены, скатерти, небольшая библиотека и даже серебряные ночные горшки. Благодаря поместьям в «шерстяных» и «тканевых» графствах Норфолк и Суффолк, а также торговле с континентом лорд Говард является одним из самых богатых людей в Англии, и хотя «Эдуард» назван в честь короля, судно принадлежит не Эдуарду, а Говарду, как и подавляющее большинство кораблей в гавани Саутгемптона. Говард будет командовать судами и их экипажами, а Энтони будет командовать солдатами на этих кораблях.
