В Рождественский сочельник, накануне праздника Рождества (24 декабря), трапеза устраивалась один раз — в три часа ночи (то есть около 8–9 вечеpa по нашему исчислению). За трапезой подавали по четверти хлеба на брата, щи борщевые с конопляным маслом, кутью с квасом из сыта (кутья иначе называлась сочивом, почему праздник получил название сочельника), по ставцу сока топленого, пироги с горохом и квас ячневый. В обмен на «сыту» можно был попросить малую братинку медового кваса. Если навечерие случалось в субботу или воскресенье, то сразу после литургии разрешалась небольшая трапеза, монахам предлагалось по осминке хлеба и братинке ячного кваса. В Кирилло-Белозерском монастыре в Рождественский сочельник подавали щи, пироги, «сок» с медом, по ставцу ячневого кваса; если меда не было, тогда медовый квас.
Филиппов пост завершался праздником Рождества Христова. В Волоколамском монастыре его встречали богатым столом: инокам подавали жареную свежую рыбу, два рыбных блюда с горчицей или хреном, калачи не в меру, по чети хлеба, молочную кашу и самый лучший — паточный — квас. В Кирилло-Белозерском монастыре устраивали большой корм с крушками. Кроме того, как на Пасху, подавали перепечи с яйцами и по две чаши медового кваса. На следующий день — на Собор Пресвятой Богородицы — кирилловскую братию кормили перепечами или калачами, рыбой с добавкой, пшенной кашей и медовым квасом (РНБ. Кир. — Бел. № 84/1322. Л. 52 об.). На Святках каждый день обедали и ужинали. На трапезе всегда были рыба, молочная каша, калачи. Братский стол на предпразднество Крещения (в Крещенский сочельник) и на сам праздник Крещения устраивался подобно предпразднеству Рождества и самому Рождеству. После Крещения и до отдания праздника по средам и пятницам в Кирилло-Белозерском монастыре на трапезе разрешался сущ.
2 февраля наступал праздник Сретения Господня, праздничная трапеза оставалась традиционной. В Кирилло-Белозерском монастыре братия помимо большого корма получала по две чаши меда и радовалась любимым крушкам. На предпразднество Сретения тоже устраивалась праздничная ества, только без ужина. Монахи обедали белым хлебом, рыбой с добавкой, ячневым квасом. Если предпразднество приходилось на постный день, то на обед подавали только вариво.
Перед Великим постом, в неделю о мытаре и фарисее (эта неделя сплошная — без постных дней), по древнему уставу Кирилло-Белозерского монастыря каждый день подавали две трапезы — обед и ужин. В неделю о блудном сыне братия имела возможность попробовать свои силы в посте в преддверии приближающейся Четыредесятницы. По уставу Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского монастырей, в понедельник, среду и пятницу этой недели монахам полагалось сухоядение.
Последняя неделя подготовки к Великому посту — Сырная или Масленица. На Соловках, в Троицком и Кирилловом монастырях в понедельник на Масленице ставили две трапезы, а в среду и пятницу — одну (Устав. Л. 23). В Волоколамской обители в сырную среду братию кормили жареной свежей рыбой, рогулями пряжеными (жареными, это блюдо, согласно обиходнику, подавали только на Масленице), молочной кашей, хлебом, а пили иноки ячневый квас. А в пятницу на столе были жареные свежие лещи «с телом со зваром и с перцем», пряженые хворосты (лещи «с телом» и хворост упоминаются также только на Масленице), крутая каша с сыром, по чети хлеба и «квас ячной перевареной».
В воскресенье праздновали «Великое заговение»: на обед в Волоколамской обители подавали свежую жареную рыбу, караваи битые, кашу, по чети хлеба и «квас сычен». Самая разнообразная и обильная трапеза была в два часа ночи (около десяти вечера). Братия заговлялась «живопросольной рыбой» (то есть свежесоленой, это было довольно редкое угощение на братском столе), «щучиной доброй со взваром», калачами, лапшой, «вялыми сырами» (вяленым сыром), пряжеными (жареными) пирогами с сыром и паточным квасом. В Кирилловском монастыре за обедом «Масленого Заговения» монахи получали по четверти калача, большую рыбу, битые караваи с яйцами, пшенную кашу, по чаше кваса медового; а за ужином заговлялись двумя рыбными блюдами, лапшой, сырами: пресными с медом и сухими, а также молоком. Кроме того, инокам наливали по чаше кваса медового и по большой чаше кваса ячневого. Трудникам многочисленных хозяйственных дворов Кириллова монастыря на обед и ужин давали мясо, но только за стенами обители, там, где они жили (РНБ. Кир. — Бел. № 84/1322. Л. 55 об.). Интересно, что на Масленице вопреки современным обычаям блинов не пекли. Блины ели на сплошной неделе от Троицы до Петрова поста, о чем речь пойдет ниже.
На следующий день протяжные удары в било около пяти утра, призывая братию к заутрене, возвещали, что настало время Великого поста. В разных монастырях первую неделю Четыредесятницы постились по-разному. Эти особенности восходят еще к древним векам монашества, когда разные обители сами определяли для себя меру поста. В обиходниках русских монастырей часто сравнивают афонские уставы со Студийским, эти сравнения сопровождаются длинными рассуждениями о целесообразности тех или иных строгостей поста. А на практике было следующее.
В Волоколамской обители в понедельник первой недели поста трапеза не поставлялась, братия не вкушала даже хлеба и воды, кроме немощных и больных иноков, которые могли немного поесть хлеба в своих кельях или в больнице. Во вторник и четверг трапеза также не поставлялась. Но после вечерни братия (те, кто изнемогал), немощные старцы и служебники монастыря шли к чулану, трапезники давали каждому по осминке хлеба с солью и воду. Братия вкушали их в чулане и расходились по кельям. В среду трапеза поставлялась, поскольку в этот день служили литургию преждеосвященных даров. После вечерни братии подавали по половине мягкого хлеба, взвар медовый с перцем, «красный росол» с пшеном, а для питья — воду. В пятницу трапеза была, как и в среду, а после литургии вкушали еще освященную кутью.
В Кирилло-Белозерском монастыре на первой неделе трапезу не ставили в понедельник и вторник. Но если на эти дни приходился праздник святого Федора Тирона, то столы ставили и скатерти стелили; монахи вкушали по части калача и по чаше кваса медового, соль ставили на стол для тех, кто хотел, но хлеба не полагалось. В среду братия вкушала хлебы мятные или белые, по два ставца взвара и ячневый квас. Квас давали и перед мефимоном (РНБ. Кир. — Бел. № 84/1322. Л. 55 об.). В пятницу за трапезой разрешались хлебы белые, по одному ставцу взвара и по ставцу рассола и ячневый квас, который, как и в среду, подавали перед мефимоном. В субботу Великого поста, если не случалось заздравного корма, кирилловские иноки обедали белыми хлебами, щами, икрой, лапшой или рыбьими потрохами, сыченым квасом, а на ужин подавали мягкие калачи, щи, кисель с сытою, ячневый квас. В воскресенье ячневый квас заменялся медовым, однако в XVII веке за ужином во все дни года, как грустно заметил келарь, стали давать только ячневый квас.
По уставу Хутынского монастыря, монахи в среду первой недели ели «сухоядение» (орехи, сушеные фрукты и т. д.), а пили «укроп» (теплую воду) с медом (Горский. С. 299). В пятницу разрешались одно вариво, но без масла, и «армеа» (в качестве армеи в уставе церковном упоминается капуста, заготовленная впрок, видимо, квашеная).
На Соловках трапеза не поставлялась в понедельник, среду и пятницу. Во вторник и четверг силы братии поддерживали хлебы белые, взвар с медом, морошка или капуста соленая и «мешеное толокно» (Устав. Л. 3 об.).
