Ева между тем присела на корточки и спросила Макарова-младшего:
– Ты какой хочешь подарок на день рождения?
Стасик помолчал немного и честно выдохнул:
– Обота!!!
– Что он сказал?
– Робота он хочет, – устало вздохнул Салим.
Ему было плохо. Вокруг копошилось столько людей, настоящее людское муравьиное море. И от этого ему было плохо.
– Мы купим робота в другом магазине! – решила Ева. – В моем любимом, с детства.
Они прошли на кассу. Дальше для Салима, да и для Стаса тоже, все было совсем как во сне: очередь, упаковка, точнее, кидание всего в большие белые пакеты, длиннющий чек – хоть рулоном его сворачивай… У Салима в кармане оказалось не четыре тысячи, а десять, но их не хватило, Еве пришлось добавить из своего кармана. Сколько они потратили, Салим не понял. А что вы хотите: комбинезоны, ботиночки, свитер, несколько суперских книжек с объемными картинками, и это не считая продуктов.
Дальше была поездка на такси в магазин игрушек «на Якиманке». Не магазин, а дворец с беломраморной лестницей и эскалатором! Дворец. Правда. Самый настоящий. Сверкающий. Там людей почти не было. А те, которые были, и люди, и дети, – такие красивые, что как ненастоящие, как с обложек журналов. И хотя Стас как царь-король щеголял уже в новой куртке, но Ева казалась девочкой с обложки, а Стас оставался обычным, настоящим. Игрушек – не дорогих, а просто бешено дорогих, бешено шикарных, было столько, что тоже как не по-настоящему. Салим перестал обращать внимания на цены, перестал держать брата за руку, перестал вспоминать о том, что надо периодически закрывать рот. Его окружило детство, которого у него не было и никогда уже не будет. Даже если там, после смерти, есть рай, про который написано в этой Библии. Даже если его туда пустят. Даже если он попадет туда прямо завтра. Это будет взрослый рай. Второго детства у него все равно уже не будет… Он присел на корточки перед одной из витрин с машинами и закрыл глаза. Игрушку для брата выбирали без его участия.
Таксист честно ждал внизу. Салим боялся, что он уедет, с таким количеством продуктов в багажнике отчего бы не слинять? Но таксист спокойно ждал. Они сели: Ева, Салим, Стас и робот, размером с пол-Стасика.
– Всё, теперь в Опалиху! – приказала Евгения.
Ближе к концу путешествия Стас заснул. Ева помогла Салиму внести ребенка в дом, она открывала и придерживала двери. Нести его наверх не стали, положили наскоро, не раздевая, на диван в нижней гостиной-столовой, примыкающей к кухне. И вернулись к машине выгружать покупки.
Оказалось, что таксист без дела не сидел, а успел занести львиную долю пакетов во двор и сложить на крыльце, на сухом месте, под навесом.
– Спасибо вам большое! – улыбнулся доброму водиле Салим.
«Надо будет накинуть ему чаевых, заслужил!» – подумала Ева.
Коробку с навороченным роботом на пыльном крыльце не оставили, сразу внесли в дом и поставили возле зеркала, у входа. Ева закрыла за таксистом калитку, проверила замки и зевнула:
– Нормальненько смотались.
……………………………………………………………………………………
Барахолка
Частные объявления Популярные объявления Объявления сегодня
Продам комплект детской мебели за 7 000 руб
Посуточная аренда элитного хомяка в Петербурге от 100 руб
Nokia 5220 6300 китай е 72tv за 2 500 руб
Стань моделью!
Продаю норковый полушубок за 22000 руб
…………………………………………………….
Бампер на детскую кроватку за 300 руб
…………………………………………………….
19 штук игрушечных машинок и вертолетик за 2 000 руб
……………………………………………………………………………………
Глава 28. Вечер аргентинского понедельника
– А почему у нас в гимназии суббота – не выходной? В субботу ведь работать низя!
– Дык это евреям низя. А русским любой день – суббота!)))
– А как насчет Аргентины?)))
Выдержки из SMS-переписки двух молодых людей
Стас проснулся через час. Не понял в полутьме, где он и что с ним, и на всякий случай заплакал. Вдруг из его носа или рук опять тянутся прозрачные чевяки? Нет, нет!!! Стас вспомнил, что чевяк из его живота уплыл вместе с пеной в ванну, в слив, навсегда, но… но вдруг не навсег…
Стас подскочил и ощупал лицо. Чевяков не было. Хо-ошо. Из живота чевяк через попу уплыл, а новых чевяков нет. А вдруг тот из ванны выплывет? Если он выплывет, надо спастись. Стас знает, как спастись! Он помнит про то, как бабушка не могла подняться по маслу, когда оно разлилось на лестнице. Лестница тут есть. Надо срочно найти масло. Тогда по маслу чевяк не доберется до него обратно, никогда-а-а-а не доберется-а-а-а!!!
– Алё, кончай реветь!
– Стасик, мы тут, мы идем!
От яркого света пришлось сощуриться. Когда плачешь и щуришься, свет распадается на полоски-ленточки, с неровными краями, как на картинке в книжке, где зебры убегают от притаившегося на дереве льва, вы это замечали? Стас это заметил, но не осознал – не до того ему сейчас было. Масло, где масло?
Брат остановился в дверях, а Солнышко подошло близко, село рядом.
– Ну что ты, малыш? Всё о’кей, стопудово. Вот та-ак…
Солнышко-Ева провело рукой по Стасикиным глазам, и свет под потолком перестал разбегаться по стенам мокрыми зебрами.
– А тебя робот в коробке ждет. Скучает. Говорит: где мой хозяин, где мой Стасик… Хочешь робота?
– Обота! – улыбнулся сквозь остатки зебр Станислав, забыл о масле и соскользнул на пол.
Принесли коробку с роботом. Кто играл больше: Стас или Ева с Салимом, сказать трудно. Долго играли.
– Р-р-робот! Р-р-робот по имени Р-р-рудик! – говорила Ева.
– Обот Удик!!! – послушно повторял Стасик.
– Ну-ка, сколько у робота кнопок?
– Аз! Два! Т’и… и… Четы-е!
– Молодец!!! Четыре кнопки у р-р-робота!
Потом они вчетвером поужинали, вместе с роботом. Стас ел «через ложку»: ложку сам, ложку – Рудику. Так весь ужин и слопал. И уже за столом стал зевать и клевать носом. Уложили его опять на диване, тут было ближе. Он мгновенно вырубился. Только взял с собой под одеяло Ёлю, который весь день провалялся в пакете вместе с больничным сандаликами, и вырубился.
– Ну что, поснимаешься в роли аргентинца? – предложила Ева, не успели они отойти от Стаса.
