Небольшие одиночные английские корабли самым грубым и унизительным образом требовали от целых флотов, даже имевших на борту коронованных лиц, салюта флагом.
Эсташ в связи с этим эдиктом попал в трудное положение. Он не стал пользоваться услугами чересчур любезного Хьюберта де Бурга, который предложил доставить его в Англию со всеми почестями на королевском нефе. Еще чего! Это значило сразу стать пленником.
Пообещав послу прибыть в Лондон на следующей неделе (дела, знаете ли, сеньор; извинитесь за меня перед королем…), и дождавшись, пока неф скроется за горизонтом, он развил бурную деятельность.
Первым делом Черный Монах приказал укрепить вход в гавань, поставив катапульты у входа в бухту. Затем одна из самых быстроходных галер была отправлена на постоянное дежурство на траверз острова. В обязанность команды сторожевого корабля входило немедленно дать знак сигнальными огнями при появлении любого флота, – как французского, так и английского – чтобы корабли пиратов успели убраться из гавани-ловушки.
Она была хороша до тех пор, пока о существовании тайного убежища морских разбойников, наводивших ужас на арматоров и капитанов торговых кораблей Британии, не узнали англичане…
Затем Эсташ начал готовить к отплытию дромон. Команду для путешествия он подобрал самую отчаянную – из лесных разбойников, которые были рассеяны по другим кораблям. Они были верны ему беспредельно и служили своего рода тайными надзирателями за поведением других пиратов, набранных в портовых тавернах. А среди этой братии горлопанов и смутьянов хватало.
Поэтому лесовики будут сражаться, если ему устроят ловушку, до конца. И командовать дромоном в его отсутствие (когда он пойдет на аудиенцию к королю Иоанну) будет Жоффруа де Люси. Уж его старый друг никогда не сдастся без боя.
Хорошо, что он приберег «греческий огонь». На последний бой (если придется) его вполне хватит, чтобы сжечь с десяток крупных кораблей англичан.
Умирать так с музыкой…
А еще Эсташ приказал приготовить побольше «дымных» горшков. Это было его поистине дьявольское изобретение, после применения которого Черного Монаха стали считать колдуном.
В горшках находилось медленно тлеющее вещество, изобретенное одним из монахов-бенедиктинцев, которое давало много дыма. Во время боя с превосходящими силами корабли пиратов внезапно исчезали в дыму, и пока обескураженный противник пытался понять, что случилось и куда девались суда морских разбойников, они под прикрытием дымовой завесы проявлялись с другой, неожиданной, стороны и наносили разящий удар.
И последнее, что сделал Эсташ, была погрузка на дромон части награбленных сокровищ, которые принадлежали лично ему. Если все обойдется и король проявит к нему милость, он рассчитывал пристроить свои накопления в надежные руки одного из лондонских негоциантов, знакомых ему по прежней службе сенешалем у Рено де Даммартена. Это был в высшей степени порядочный человек. И Черный Монах не сомневался, что он прибережет и умножит его сбережения для Абаль и дочери, если с ним что-то случится.
Но главным вопросом плавания к берегам Англии стал вопрос принадлежности корабля какой-либо державе. Эсташ долго советовался на этот счет с Жоффруа и наконец они решили схитрить – идти под флагом империи ромеев. Конечно же, при встрече с английскими кораблями им придется приспускать флаг, но только не свой, черный.
Это в какой-то мере успокаивало гордыню Эсташа, которому ни разу не доводилось испытать такой позор. Но если придется, он поднимет пиратский флаг и тогда пусть англичане берегутся…
Хьюберт де Бург попал на прием к королю Иоанну в момент приступа дурного настроения. Глянув на него исподлобья, монарх резко спросил:
– Какого дьявола тебе нужно, Хью?!
Похоже, он забыл, куда и зачем посылал де Бурга.
– Ваше величество, прошу меня простить, но я обязан доложить, что ваш приказ исполнен.
– Ты о чем?
– Пират Черный Монах на следующей неделе предстанет перед вашим сиятельным взором.
– А… – Король смягчился. – Это хорошо. Даже отлично! Нам нужен такой человек. Ален Траншмер, этот выкормыш Ричарда, совсем отбился от рук. Его интересует только собственная выгода. Государственные дела и заботы его не волнуют. А мы столько для него сделали! Передали под его командование пятнадцать кораблей! И где благодарность? Пора положить этому конец!
– И я так думаю, ваше величество. Черный Монах француз, но он не в ладах с Филиппом-Августом. Пират может оказать нам большую помощь на море…
– Свободен… – буркнул Иоанн, к которому снова вернулось скверное настроение.
Хьюбер де Бург ушел, а король потребовал вина. В последнее время он стал пить много, без вина не мог ни думать, ни уснуть. Государственные дела совсем расстроились, и королем временами овладевало отчаяние.
Он потерял Нормандию, Турень, Анжу и Пуату со всеми городами и замками, которые предались на сторону французского короля. За свои поражения он получил еще одно обидное прозвище – Мягкий Меч. Пришлось заключить с королем Филиппом-Августом, которого Иоанн ненавидел, перемирие на два года. К тому времени от владений Плантагенетов на континенте не осталось почти ничего.
А тут еще распря с папой Иннокентием III… В 1205 году возник серьезный спор по поводу избрания нового архиепископа Кентерберийского. С согласия Иоанна была отослана в Рим депутация из четырнадцати монахов, которые решили самовластно поставить архиепископом Кентерберийским жившего в Риме англичанина Стефана Лангтона.
Узнав об этом, Иоанн был вне себя от бешенства. Он запретил мятежным депутатам возвращаться в Англию, чем окончательно испортил отношения с папой. По этой причине на острове перестали совершаться богослужения и церковные требы. Иоанн начал жестоко преследовать духовенство за его упорство: изгонял епископов, сажал их в темницу, забирал церковные имения, а однажды освободил от суда обвиняемого в убийстве священника, приговаривая при этом, что каждый убивший духовное лицо – его друг.
Весной Иоанн высадился в Ла-Рошели. В июне Филипп-Август прибыл в Пуату, поставил сильные гарнизоны в Лудене и Мирбо, после чего вернулся в Париж. Воспользовавшись его отъездом, Иоанн захватил Анжер.
Сенешаль Пуату Эмери де Туар с братом Ги и Савари де Молеоном отмежевались от французского короля и подняли мятеж, который быстро распространился по Пуату и Сентонжу. Король Франции спешно прибыл в Пуату и опустошил земли предателей.
Иоанну пришлось покинуть Анжер и укрепиться в Туаре. Филипп соединился с Гильомом де Рошем и осадил английского короля. Осажденные упорно оборонялись, и, видя, что Пуату почти целиком восстал, Филипп-Август согласился на переговоры.
Было заключено перемирие на два года, по условиям которого Иоанн фактически отказывался от всех своих владений к северу от Луары. На его беду к числу союзников французского короля примкнул с сильной армией Альфонс VIII Кастильский, оспаривающий у английской короны Гасконь. Зажатому с двух сторон Иоанну пришлось поспешно ретироваться в Англию.
Иоанн хотел нанять Черного
