один из них не поднялся в форты на носу и на корме, чтобы удобней было поражать противников стрелами и дротиками. Черный Монах, немного подумав, дал знак де Люси – махнул синим платком: «Погоди, не стреляй». Будь платок красного цвета, на неф тут же обрушились бы камни.
Едва с палубы нефа увидели приготовившийся к сражению флот пиратов, как немедленно кто-то из высших офицеров встал на носу и развернул белое полотнище с косым крестом. Этот знак мог обозначать только одно: «Мы пришли с миром, на переговоры».
Эсташ был поражен. Что все это значит? Ловушка? Неф перекрывал выход из гавани, и если на нем собралась команда самоубийц (что маловероятно), то вполне возможно, что корабль после недолгого сражения может пойти на дно и тогда всем разбойникам придет конец (при условии, что к острову подойдет флот Англии), так как корабль исполнит роль пробки, которая закроет узкогорлый кувшин-проход.
Но море было чистым, куда не кинь взглядом, за исключением нескольких рыбацких суденышек вдали. Так что, похоже, неф и впрямь прибыл в пиратское логово с мирными намерениями. Но зачем, по какой причине? И как англичане узнали, где находится база Черного Монаха?
Этот вопрос сильно встревожил Эсташа и переговоры он начал именно с него.
– Ах, сеньор, молва бежит впереди вашего славного имени! – ответил слащавым голосом, как оказалось, посол короля. – Спрятаться может трусливая перепелка, но не гордый орел, полет которого проследить несложно.
Посла звали Хьюберт де Бург. Эсташ знал (слухами земля полнится), что король ему доверял и де Бург часто исполнял миссии сомнительного характера. Он был опытным флотоводцем и еще тем пронырой.
– Будем считать, что вашу лесть я принял за чистую монету, – не без сарказма ответил Эсташ. – Оставим славословия. Мне хотелось бы услышать что-то поконкретней.
– Согласен. Не будем терять время попусту… – Глаза Хьюберта де Бурга остро блеснули, и он принял серьезный вид. – Его величество король Иоанн приглашает вас, сеньор, на аудиенцию. У него для Черного Монаха есть весьма заманчивое предложение, приняв которое вы станете знаменитостью. И очень богатым человеком…
Эсташ насторожился. Молва о короле Англии, которого прозвали Иоанн Безземельный, гласила, что это коварный властелин, который редко держит свое слово. Он окружил себя наемниками, брал у вассалов в заложники детей, налагал обременительные подати и простер свой деспотизм до того, что преследовал и наказывал за всякое сопротивление, не обращая никакого внимания на закон и право.
Тем не менее приглашение посетить столицу Англии, чтобы побеседовать с королем, было очень кстати. Во-первых, Эсташ очень опасался за свою голубку Абаль, которая родила прелестное дитя – девочку. Верные ему лесные разбойники, которых он оставил, чтобы они охраняли его виллу в Нормандии, присылали с голубиной почтой тревожные депеши, где говорилось, что вокруг имения Эсташа бродят какие-то подозрительные личности. Однажды они устроили им засаду, но взять живьем никого не удалось, так как часть из них разбежалась, а остальных пришлось успокоить до скончания века.
Они оказались опытными воинами, и стражам Абаль поначалу пришлось туго. Хорошо, дневная смена еще не отправилась отдыхать («Ясное дело, – подумал Эсташ, – играли, стервецы, в кости, благо я платил им немало»), и к ним подоспела подмога.
Похоже, решил Черный Монах, граф Рено де Даммартен уже вычислил, где может находиться бывший сенешаль, который стал едва ли не его кровным врагом и теперь лишь ждет удобного момента, чтобы взять Эсташа Баскета в плен.
Но Черный Монах всегда был вооружен до зубов и нигде на суше не появлялся без внушительного отряда закаленных в боях лесовиков. Так что стычка с людьми Рено его не пугала. Он боялся другого – что граф посмеет взять Абаль и дочь в заложники. Это было бы совсем худо.
Поэтому неплохо бы спрятать Абаль с малышкой подальше. И для этого Лондон подходил как нельзя лучше.
А во-вторых, с подачи Рено де Даммартена на Черного Монаха объявил охоту сам французский король Филипп-Август. А это уже было очень серьезно.
Эсташ недавно узнал, что венценосный правитель объявил за его голову приличную сумму. И все из-за Ги де Фламана, будь он неладен. Оказывается, барон, как и Рено, был другом детства короля. Филипп-Август послал свой флот в Ла-Манш, чтобы для начала покончить с английским пиратом Аленом Траншмером, который совсем распоясался и начал нападать даже на французские города и прибрежные селения, а затем расправиться и с Черным Монахом.
Так что поддержка короля Англии (вот только в чем она может выражаться – это еще был вопрос…) пришлась бы очень кстати…
В чем именно заключается предложение короля Иоанна, Хьюберт де Бург не знал. А может, не хотел говорить, чтобы посильнее заинтриговать знаменитого пирата.
Отобедав с де Бургом, Эсташ уединился вместе с Жоффруа де Люси, и они долго беседовали, обсуждая все «за» и «против» поездки в Лондон на королевскую аудиенцию. В конечном итоге Эсташ, резко тряхнув гривой черных волос, сказал:
– Я ничего, кроме головы, не теряю. Колдун из Толедо нагадал мне славную жизнь и бесславную смерть. Что в нашей профессии весьма возможно. Правда, это должно быть нескоро. Поэтому, чему быть, того не миновать. Но все же я не думаю, что король озаботился морским разбойником лишь для того, чтобы утолить свою кровожадность. Ведь моя смерть точно ему не принесет ни славы, ни денег, до которых он очень охоч. Здесь что-то другое. Посмотрим…
Жоффруа тяжело вздохнул, но перечить больше не стал. Он знал, что, если его друг принял решение, то спорить с ним уже нет никакого смысла.
Глава 15. Дувр
Преемник Ричарда Львиное Сердце уделял гораздо больше внимания морскому делу, чем его романтический брат. В 1202 году он издал знаменательный эдикт, в котором говорилось: «Каждый капитан судна, принадлежащего к королевскому флоту, при встрече в открытом море с иностранными кораблями или другими судами в случае отказа приспустить свой флаг перед английским, имеет право атаковать их и в случае захвата считать суда законным призом даже в том случае, если будет установлено, что они принадлежат дружественной или союзной с Англией нации. Находящиеся на борту люди в наказание за свою дерзость могут быть подвергнуты заключению по усмотрению».
Этим эдиктом король Иоанн впервые установил правило, что Англии принадлежит общее владычество над морями, и флот ее везде является хозяином.
Эдикт вызвал бесчисленные примеры беззаконного поведения английских морских начальников. Английские адмиралы и капитаны, получившие в свои руки благодаря этому эдикту чрезвычайную власть, начали беспрестанно применять ее в самой бесцеремонной и резкой форме.
